| Кстати, та же самая картина и в Люфтваффе. Бомбардировщики Ю-87, сведенные в эскадры, именуемые штурмовыми, наносят свои удары только с пикирования, и делают это мастерски. Бомбардировщики Ю-88А, тоже именуемые пикирующими, находятся в составе бомбардировочных эскадр, и бомбят, как и наши пилоты, тоже в основном с горизонтального полета. — Товарищ Хмелев, — спросил Сталин, — вы считаете, что нам нужно выделить пикирующие бомбардировщики в отдельный подвид ВВС, подобно истребителям и штурмовикам? — Так точно, товарищ Сталин, дивизии и корпуса легких пикирующих бомбардировщиков Пе-2 должны находиться в распоряжении командующих фронтами. А полки и дивизии тяжелых пикировщиков Ту-2 вместе с авиацией дальнего действия лучше передать в распоряжение Ставки Главнокомандования, и использовать только в ходе стратегических операций. И еще желательно изменить соотношение выпущенных Пе-2 и Ту-2 в пользу последних. В нашей истории за весь период войны на одну выпущенную с завода "тушку" приходилось пятнадцать "пешек". Но мы думаем, что это соотношение лучше довести до один к пяти. Еще одно применение Ту-2, которое надо сделать по возможности массовым, это высотный разведчик. На высоте почти одиннадцать километров практически бессильна зенитная артиллерия, и крайне проблематичен перехват Ту-2 немецкими истребителями. Теперь должен сказать о бомбардировщиках дальнего действия ТБ-7, они же Пе-8. Моторы АМ-35 на этих машинах необходимо заменять на все те же АШ-82, что увеличит дальность полета с трех с половиной тысяч километров до пяти тысяч восьмисот километров, а масса бомбовой нагрузки возрастет до пяти тонн. Если товарищ Берия сможет добиться от нашей промышленности изготовления объемно-детонирующих боеприпасов, то тогда гитлеровская Германия получит крайне неприятный сюрприз, по разрушительной мощи мало уступающий даже спецбоеприпасам. И никаких крайне ненадежных авиационных дизелей. — Скажите, товарищ Хмелев, а почему вы считаете, что авиационные дизеля невозможно довести до того же уровня надежности, как и дизеля танковые? — неожиданно спросил Берия. — Во-первых, товарищ Берия, потому, что танки не летают на десятикилометровой высоте, и их двигатели не испытывают в течении одного полета сильнейших перепадов температуры и давления. Соляр — одно из самых вязких видов двигательных топлив, и на морозе сильно густеет. А на высоте десять километров всегда стоит мороз минус сорок градусов. В тоже время, если заправлять баки самолета зимним топливом, то работа двигателя будет неудовлетворительной на малых высотах. Но и это еще не все. При наборе высоты происходит падение атмосферного давления, и через стыки трубок топливной системы в рабочий объем мотогондолы начинает просачиваться горючее. Просачивается немного, какие-то капли. Но, если бензин и реактивное топливо тут же бесследно испаряются, то соляр остается на месте, образуя липкую пленку, загрязняющую поверхность двигателя. После возвращения на землю на эту липкую пленку прилипает большое количество пыли. И так, вылет за вылетом. К началу пятидесятых годов, с появлением турбовинтовых двигателей, СССР полностью отказался от экспериментов с авиадизелями, как в военной, так и в гражданской авиации. — Понятно, товарищ Хмелев, — кивнул Берия, — вы упомянули об этом, чтобы мы не тратили время и средства на разработки, оказавшиеся в конце концов бесперспективными? — Так точно, товарищ Генеральный комиссар госбезопасности, — кивнул Хмелев, — лучше отдать эти ресурсы товарищу Люльке для ускорения создания первых турбореактивных и турбовинтовых двигателей. Берия что-то записал в лежащий на коленях блокнот, и генерал-майор авиации Хмелев подумал, что теперь потомки конструктора Чаромского, эмигрировав в Америку, будут всем рассказывать, как кровавые тираны Сталин и Берия зарезали гениальное изобретение их отца. Дождавшись кивка Сталина, он продолжил дальше, — Теперь товарищи, что касается особенностей мотора АШ-82. |
