Катя, знакомясь с этим товарищем Сережки по «бегству в Сингапур», чуть не пополам согнулась. «Вот, — подумала с грустью, — и всего-то мужичок с ноготок, а уже фирмач, и денег, наверно, полно. А некоторые хоть и здоровые, а только и могут что кулаками махать…» Последнее замечание ясно к кому относилось, но Катя так и не успела детальнее сравнить мужичка с ноготок с верзилой Кравченко.

Кедров, ничуть не смущенный тем, что собеседница выше его на целую голову, с жаром начал шептать, что в этой «чертовой забегаловке все дрянь, дешевка, приличные люди сюда ни ногой, потому что тут и цены грабительские, а если кто знает толк в вещах и кому нужны подлинные шедевры мастеров Востока для украшения домашнего интерьера, те посещают один из многочисленных филиалов „Шелковой нити“, что расположен на Покровском бульваре»… — Да, тот, кто понимает толк, приходит не сюда, а к нам, — заявил он небрежно. — Тут так, мелкая шелупонь крутится. И.., да вот, кстати, Катя, будьте свидетельницей, все отговариваю вашего Сережку от этой авантюры. Да ей-богу, старик, — он, поднявшись на цыпочки, как клещ, впился в лацкан пиджака Мещерского. — Зря ты с этой невезухой здешней связался. У них проблемы, понял-нет? Про-бле-мы.

Это я тебе говорю. Я б с шефом потолковал — лучше бы у нас свою контору открыли. И пунктик валютного обмена можно было б заодно пробить… Эх, Серега… Ну, не поздно еще все переиграть, хочешь, потолкую с шефом?

Мещерский переминался с ноги на ногу: не время и не место для таких бесед. Катя пришла ему на выручку, потянув за рукав к одной из витрин со словами: «Сережа, тут такой веер изящный. Хочу тебе показать.»

Но Кедров неожиданно умолк, словно подавившись на полуслове, вытянул шею и с интересом посмотрел куда-то в толпу покупателей.

— Ты что это, Лев? — спросил Мещерский.

— Ничего, так… Нет, ты смотри кто сюда пришлепал… Кого я вижу… Что-то тут откопал… Что только?.. Кого я вижу! — вдруг зычно крикнул он. —Иван! Ива-ан! Ваня — радость моя!

Катя увидела, что крошка Кедров так горласто кричит и призывно машет рукой тому самому хмурому мужчине в майке «Версаче» и белых джинсах.

Тот, узрев Кедрова, как-то кисло и двусмысленно ухмыльнулся, но все же подошел. За ним по пятам следовала девочка с косой царевны из сказки. В руке ее был новый пакетик чипсов, и она все время жевала, жевала, шуршала им и опять жевала.

Катя снова подумала было, что девочка эта дочь белобрючника, однако… Для ее отца он все же был слишком молод. И потом она перехватила взгляд каким Левик Кедров мазнул (точно жирной масленой краской припечатал) по груди и ногам этой нимфетку, и, в свою очередь, ухмыльнулся. Тоже весьма двусмысленно, однако не кисло, а даже совсем наоборот.

— Какие люди, Ванечка! Сто лет одиночества прямо. — Кедров пялил на белобрючника дерзкие карие глазки.. — Позвольте, ребята, это мой старинный враг Иван Белогуров. А это… — Он повернулся к девочке.

— Привет, Лев. Здравствуйте, — Белогуров кивнул Мещерскому и равнодушно-вежливо улыбнулся Кате. — Не слушайте этого шута. А это ваша туристическая фирма тут, значит, обосновалась теперь? спросил он Мещерского. — Что ж, удачи вам, тут людей много бывает, разных. Толк будет.

— А ты в Тибет никак собрался, Ваня? На презентацию-то спозаранку явился? — Кедров выжидательно смотрел на своего «врага».

— Нет, это все Лександра моя пристала, — Иван положил руку на плечо жующей девочки. — Какая-то дребедень ей тут приглянулась — купи да купи. Мы вообще-то к друзьям на дачу ехали, по дороге заскочили.