Вот, предположим, живут два человека, любят друг друга, но жизнь складывается таким образом, что видеться они могут редко. И у него работа, и у нее. Он — в одном месте, она — в другом, между ними несколько часов лету. У него — поистине мужской, тяжелый физически труд — подготовка многокилометровой снежной трассы, которую, прежде чем отсыпать и утрамбовать с помощью «снежной пушки», надо еще выровнять, убрать препятствия, произвести необходимые взрывные работы, а затем только перемещать очень дорогую и громоздкую, приобретенную в Германии за валюту, технику. Она — практически доверенное лицо первого человека в крае. Умница, красавица. Отсюда и запросы, и, соответственно, потребности. И получается почти классовое неравенство. Хотя все противоречия легко сглаживаются, стоит им оказаться вдвоем. И так было все время, на протяжении почти трех лет.

Любить — это значит в первую очередь верить. Он и верил, а как иначе? Но ты здесь, а она там. Но злая человеческая зависть не может простить того, что кому-то хорошо, когда тебе — не очень. Почему у кого-то должны светиться счастьем глаза, если, скажем, тебя обидели? Да еще, возможно, незаслуженно! Ну, конечно, вон как она красуется на экране телевизора! А делает-то чего? А ничего! Подолом крутит, мозги простым людям пудрит да губернатора своего в свободную минутку ублажает! А уж как она ублажать умеет, мы тоже знаем! Газеты читаем, в телевизоры глядим, так что нам рассказывать не надо! Про то с утра до вечера американское кино представляет все свои «инстинкты»! Стыд и срамотища! Ишь как она из себя выкаблучивается!

Наслушаешься, бывает, таких-то оценок да характеристик, и как же хочется рвануть из «пушки» своей, чтоб разом смести с дороги подобную нечисть… А потом подумаешь: люди-то в чем виноваты, если у них теперь собственная жизнь исключительно на беде да зависти замешена? Вот и болит душа…

В последнее время, особенно после прошлогодних выборов, что-то в отношениях заметно изменилось. То ли прежняя сердечность исчезла, то ли текучка стала заедать, но встречи стали реже, уже от случая к случаю, он прилетает — она занята, еле вечерок выкраивает. А с языка работа не сходит: и то надо спешно сделать, и туда вместе с губернатором слетать, и кругом народ важный, соблазнов не счесть, а женщина, она в конечном счете женщиной ведь и остается, со всеми ее слабостями, — куда ж от этого денешься?

Словом, говорить можно много, а суть свелась к тому, что ревность проклятая, как ни крепился, ни отмахивался, все же полонила Геннадия Вадимовича. Онто думал, что окажется сильнее, не позволит себе подозревать в чем-то любимую женщину, а вышло совсем по-иному. Оно-то, может, и обошлось бы со временем, кабы она сама поняла и пошла навстречу. Но у нее тоже оказались свои амбиции, а о том, чтобы как-то наладить, упорядочить жизнь, и слышать не хотела. Уперлась в свою проклятую работу, а там, если по-честному, и работы этой… как два плевка растереть.

Ссориться начали. Причем из-за пустяков. Он обещал, но не прилетел, потому что погоды не было. А она, видишь ли, ответственные дела специально отменила. Раз, другой, и вот почувствовал он, что отношения их словно бы к разрыву тянутся. Еще пара подобных ссор и — горшок об горшок.

Что в таких случаях самое худшее? Советчики! Нашлись и они.

Объяснили, почему такой строптивой и неуживчивой становится невеста, которая все тянет да тянет с решением семейного вопроса. И все оказалось гораздо проще, чем он представлял себе. Ну, конечно, какая женщина, какая баба вообще устоит перед мощным, почти звериным обаянием, которым обладал генерал Орлов? Вот оно что, и не надо объяснять свою холодность рабочими перегрузками…

Ему не следовало бы первому поднимать эту тему. Но… так уж получилось. Взрыв был просто необычайной силы. И чем горячее она обвиняла его в оскорбительной нелепости его подозрений, тем больше он убеждался, что дело действительно нечисто.