С Умгалеевым дело оказалось поначалу куда более ясным. Нашлись свидетели, которые назвали «исполнителя» взрыва, — такое вот везение для следствия. И тот дал-таки признательные показания, сообщив имя «заказчика» — Коляна Бугая, как того звали в криминальной среде. Бугай был немедленно взят под стражу. Вот тогда, словно коршуны, налетели адвокаты, требуя изменения меры пресечения и мотивируя свои требования слабым физическим здоровьем их клиента.

Турецкий вернулся к началу биографии Бугаева, которое просмотрел поначалу мельком. Так, средняя школа… Спортивные занятия в секции бокса, участие в чемпионатах среди юниоров… Медицинский техникум — скажи пожалуйста! — зубной техник? Чего только не вытворяла с людьми эта перестройка! Несостоявшийся зубодер занялся криминальным бизнесом. Подозревается в участии, а позже и организации преступной группировки — так называемых «назаровских», или «чулымских» (это, видимо, от названия реки Чулым, протекающей мимо города Назарово). Нет, слабым здоровьем тут что-то и близко не пахнет…

А в общем, финал второго дела примерно тот же. «Исполнитель» решительно отказывается от своих признательных показаний, мотивируя… известно чем. Свидетели спустя короткое время тоже категорически отказываются его «узнавать» — это не тот, они ошиблись, но, к счастью, сумели вовремя осознать свои ошибки. Пошли разговоры, даже в криминальной среде, что их «забывчивость» обошлась «заказчику» в довольно крупную сумму. Но — не доказано же? Нечего и воду лить… А вскоре и «исполнитель» неожиданно оказался случайной жертвой какой-то внутрикамерной разборки и приказал долго жить. И дело об убийстве господина Умгалеева так и «зависло» ввиду отсутствия у следствия «доказательной базы».

Что же касается обвинений по 222-й, оружейной статье, то тут вообще смех. Немедленно нашелся знакомый Бугаева, который сознался, что незарегистрированный пистолет «ТТ» принадлежит ему, а он его просто забыл у приятеля, но готов понести наказание, хотя пистолет оказался «незамазанным» и, по уверениям его владельца, купленным незадолго до того у неизвестного «лица кавказской национальности» на городском рынке. Указать то «лицо» он, естественно, не мог. Да, скорее всего, и не собирался…

Но это уже мелочи жизни. А вот почему никто ни в краевой прокуратуре, ни в Управлении внутренних дел, ни в Управлении Федеральной службы безопасности, ни в других, не менее заинтересованных государственных службах не обратил внимания на то, каким образом после трагической гибели двоих достаточно близких Николаю Бугаеву, крупнейших в крае бизнесменов сам Бугай, стараниями своей команды получивший свободу, неожиданно оказался держателем контрольных пакетов акций металлургического комбината, рудных и угольных разрезов и карьеров, а по существу их единовластным хозяином и монополистом, на этот «животрепещущий вопрос» ответа нигде не было.

Ну а затем следует стремительное и не очень, кстати, до сих пор понятное банкротство нескольких крупных сибирских предприятий, которые, как позже выяснилось, без всякого аукциона были приобретены все тем же Бугаевым при активной поддержке бывшего губернатора, предшественника генерала Орлова. После чего Николай Степанович вдруг занялся широкой общественной деятельностью и благотворительностью. Тут тебе и спонсорство в шоу-бизнесе и спорте, и строительство нескольких интернатов для детей с ослабленным здоровьем и инвалидов от рождения, и поддержка дома для престарелых и одиноких пенсионеров, и даже помощь в «северном завозе». И все эти деяния постоянно сопровождаются шумными пропагандистскими кампаниями, представляющими дело так, что в крае нет более значительной, яркой, харизматической фигуры, чем известный бизнесмен и доктор медицины — вот так, господа! И единственно он — на фоне всех остальных, бывших и будущих, претендентов на власть — способен привести и сам край, и его многочисленное, особенно коренное, население к быстрому и надежному процветанию.