Они долго стояли над бугорком.

— Прощай, Кефирчик, — Маша положила сверху букетик клевера.

— Прощай, ушастенький, — печально сказала Люся.

— Прощай, заяц, — Артем снял кепку. — Ты ел морковку и бегал по зеленой травке. Ты честно трудился всю свою маленькую жизнь. Да будет земля тебе пухом, и пусть вечно шумят над тобою березы.

По дороге к машинам Люся не выдержала и разрыдалась. Маша обняла ее за плечи и гладила по волосам, а Артем говорил:

— Люсинда, не реви, успокойся. У Федора есть в резерве хорек, я точно знаю. Будешь кормить его куриными головами, выгуливать на поводке и отбивать от собак.

— Я-а-а не хочу хо-хорька… За-аи-инька мой…

Шоссе было сравнительно пустынно, только в сторону Каширы шла колонна автобусов — пракоммунистов развозили по хатам. Люся нажала на кнопку пульта, «Мазда» не отреагировала. Люся вытянула руку и нажала еще раз. Ноль внимания, кило презрения.

— Маш! — крикнула она. — У меня, кажется, аккумулятор сел.

— Когда это он успел? — удивился Артем.

— Без зверька-то? Элементарно.

Маша двинулась к Люсе и вдруг застыла на месте.

— Люсь, — сказала она напряженным голосом. — Ну-ка, поди сюда. Смотри, кто это?

При свете люмифора можно было разглядеть лохматую голову, круглые уши и черные блестящие глаза. Зверек размером с котенка сидел возле заднего колеса.

— Собака? — неуверенно сказала Люся.

Артем включил дальний свет. Зверек спрятался под «Маздой». Маша махнула рукой:

— Темка, выключи немедленно!

Люся села на корточки, протянула руку и почувствовала маленькие острые коготки и пушистую шерстку. Зверек забрался ей на ладонь. Девушка вынула его и поднесла к свету.

— Гремлин, — удивленно сказала Маша.

— Ну, Люселло, тебе и везет! — Артем удивленно разглядывал мохнатого живого чебурашку. — Настоящий гремлин, не гибрид какой-нибудь.

Люся открыла капот. Зверек спрыгнул с ее ладони и сноровисто забрался в короб. «Мазда» немедленно осветилась и заурчала двигателем. Гремлин поерзал, устраиваясь по-хозяйски, и вдруг улыбнулся, показывая редкие острые зубки. Люся улыбнулась в ответ.

Последний автобус пракоммунистов скрылся в темноте. «Дорога свободна», — шепнул гремлин. Люся вырулила на шоссе, и они помчались, наслаждаясь скоростью и свободой.