– А это принцесса, – сказал охранник.

– Принцесса?

– Так ее в лагере прозвали. Ее привезли дней десять назад, и за это время она и одного слова никому не сказала. В стороне держится. Вы же знаете, как полячки любят трахаться. Стоит вам только расстегнуть штаны, как они уже кончают, а когда вы приступаете к делу, тут они и вовсе ума лишаются. А у этой никакой реакции. Она, наверное, под пятнадцатью мужиками побывала, и с каждым одно и то же. Лежит, как мумия, пока все не кончится. Как будто и не ее вовсе трахают. Утрется и уходит.

– Где ее бумаги? – спросил Швебель. – Я бы хотел начать с нее.

– Вот эти, с красной полосой в углу и буквой „А» в кружочке. Ее на той неделе должны отправить в Освенцим. Нам такие девки без надобности. – Охранник хрипло рассмеялся. – Мой совет, не тратьте на нее время. Из нее, когда ссыт, наверное, льдинки сыплются.

Швебель сел за маленький стол в холле, где обычно работал, и положил перед собой стопку документов. Потом открыл дело с красной полосой.

Таня Анна Поярская, урожденная Костюшко, р. 7 нояб. 1918 г. в Варшаве. Вдова. Муж – граф Петр Поярский, капитан польской армии, погиб в янв. 1940 г. Один ребенок, дочь, Жаннет Мари, род. в Париже, Франция, 10 сент. 1938 г. Рел. – католичка. Отец – профессор современных языков, ун-т Варшавы, умер. Живых родственников нет. Образование: ун-т Варшавы, ф-т современных яз., 1937, Париж, Сорбонна, ф-т совр. яз., 1939. Свободно владеет польск., франц., англ., нем., рус, итал., исп. Все имущество семьи отошло гос-ву 12 окт. 1939 г. Обвиняется в измене, шпионаже. Дело гестапо № 72943/029. Приговорена к трудов. лаг. Разрешено взять с собой дочь.

Швебель бегло пролистал другие дела. Он уже решил, что только она годится для работы в доме. Остальные слишком простые. Хотя и знают немножко немецкий язык, но образования явно не хватает. Когда Иоганн поднял глаза, женщина стояла перед ним.

– Садитесь, фрау Поярская, – сказал он по-немецки.

– Dankeschоn. – Она спокойно села. Он продолжил по-немецки.

– Вы должны будете работать в доме, поддерживать порядок. Вам также придется кое-что переводить и печатать некоторые документы. Как вы полагаете, справитесь?

– Думаю, да, – кивнула она.

– Но это только на шесть недель, – предупредил он.

– Во время войны, – ответила она, – шесть недель могут означать целую жизнь. – Она набрала в грудь воздуху. – Мне позволят взять с собой дочь?

Он заколебался.

– Девочка никому не помешает, – быстро сказала полька. – Она очень спокойный ребенок.

– Я сам не могу этого решить, – признался он. – Нужно спросить генерала.

Женщина посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не оставлю ее там, – тихо промолвила она. Он промолчал.

– Я умею быть благодарной, – добавила она поспешно. Он откашлялся.

– Сделаю что смогу. Но все равно – решать будет генерал. – Он встал. – Подождите здесь.

Она смотрела ему вслед, пока он поднимался по лестнице. Через минуту Иоганн вышел на лестничную площадку.

– Идите сюда.

Он открыл дверь и пропустил ее вперед. Генерал стоял у окна, просматривая дело. Услышав шаги, он обернулся. Первой реакцией Анны было удивление. Такой молодой. Лет тридцать пять, чуть старше Петра.

Из-за ее спины послышался голос Швебеля.