— Да ты что?! — изумилась Нола. — Это удар ниже пояса! Офигеть! Это когда же моя лучшая подруга стала такой крутой? Ужин в «Шато Мармон»? Не врешь? Всё, я побежала краситься в рыжий и брать билет до Лос-Анджелеса.

Брук только смеялась.

— Не вздумай удивляться, если утром я ворвусь к тебе в номер с рыжей головой и займу диван! Считай, я предупредила.

— Нола, я тебя обожаю. Скоро перезвоню.

Брук нажала отбой, но вокруг звонили, жужжали, пели, играли мелодии остальные телефоны, их хозяева отвечали на звонки, нежась в потоке похвал и лести. Апофеозом, прямо-таки Нобелевской премией стал е-мейл от матери Джулиана, адресованный им с Брук: «Видели с отцом тебя сегодня в шоу Лено. Остальные его гости не произвели большого впечатления, но ты выступил довольно хорошо. Конечно, с теми возможностями, которые мы тебе дали, и неизменной родительской поддержкой с самого детства в конце концов можно чего-то добиться. Поздравляем с приятным событием». Брук и Джулиан одновременно прочли письмо на своих телефонах и теперь хохотали так, что пару минут не могли выговорить ни слова.

Лишь через час шквал звонков немного поутих. Джон вернулся к столу, Самар договорилась об участии Джулиана еще в двух шоу, Лео заказал третью бутылку шампанского. Джулиан сидел молча, ошеломленный и ликующий.

— Спасибо всем вам, огромное спасибо, — сказал он наконец, подняв бокал и кивнув каждому из присутствовавших. — Не могу подобрать слов, но это, это… это лучший вечер в моей жизни.

Лео откашлялся и поднял бокал.

— Извини, приятель, тут ты ошибаешься. — Он подмигнул собравшимся. — Это только начало.

5. Они ради тебя в обморок грохнутся

Этим майским утром уже в пол-одиннадцатого техасская жара стала невыносимой. Футболка Джулиана промокла от пота, а Брук жадно пила воду, убежденная, что оба они серьезно обезвожены. Она попыталась выйти на утреннюю пробежку, но через десять минут у нее закружилась голова и затошнило. Когда Джулиан впервые за пять лет брака предложил вместе пройтись по магазинам, Брук кое-как забралась в безобразную зеленую машину, взятую напрокат. В магазинах кондиционеры, и это обещало прохладу.

Они проехали жилой район, минут двадцать мчались по шоссе, подпрыгивали на извилистой сельской грунтовке, где местами имелось какое-то покрытие, и тогда было чуть меньше пыли и щебня. Всю дорогу Брук упрашивала мужа сказать, куда они идут, но Джулиан лишь широко улыбался и молчал.

— Даже не верится, что мы всего в десяти минусах от Остина, — восхитилась Брук, когда они проезжали по цветущему полю, на котором виднелся полуразвалившийся сарай.

— Да, прямо типичный поселок техасских рейнджеров, а не пригород немаленького города. Отличное место для съемок.

— М-да, то-то у меня на работе никто не верит, что здесь снимают сериал «В лучах славы».

Джулиан повернулся к жене:

— Кстати, на работе все в порядке? Ты в последнее время ничего не рассказываешь.

— В основном все хорошо. Помнишь мою пациентку из Хантли, новенькую девочку-стипендиатку? Ну, из другой социальной среды? Она чувствует себя в Хантли чужой и думает, это потому, что она толстая; Убедила себя, будто у нее чудовищное ожирение, хотя все в пределах нормы.

— И как ты ее лечишь?

Брук вздохнула:

— Знаешь, в таких случаях мало что можно сделать, только слушать и разубеждать. Просто нужно за ней присматривать и держать под контролем. У нее нет серьезных нарушений, но когда молоденькая девочка зацикливается на своем весе, это, сам понимаешь, небезопасно. Со следующего месяца у них каникулы, как бы чего не натворила за лето.