|
Теперь мне все ясно: подсознание почтальонши, разогретое избытком тестостерона, побудило ее отождествить себя с девицей из Средневековья, брошенной каким-то заезжим рыцарем. Ну и, конечно, рыцарем этим был я — в своей прошлой жизни. Вот что делают с людьми компенсационные ожидания, фрустрация, обращение к оккультизму. Мой опыт в этой области — а мне довелось на своем веку изобличить и покарать парочку провидиц и троих колдунов, роскошно живших на доходы от торговли потусторонним, но не заплативших налоги за 1999 год, поистине золотоносный для всякого жулья, — так вот, этот опыт научил меня, что люди, одержимые стремлением заставить говорить мертвых, как правило, не могут принудить себя высказать живым то, что лежит у них на сердце.
И все же я чувствовал себя как-то странно в этой душной комнате, в мутно-желтом свете прожекторов, залившем фасад, — мне чудилось, будто от него начала дымиться моя одежда, а меня самого обволок какой-то неотвязный туман. И голову словно обручем стиснуло… Я еще раз прочел письмо, борясь с непривычным волнением, которого никогда еще не испытывал — если не считать одного-единственного случая в моей жизни, в DDASS, где меня приручил бродячий кот по имени Артур. Я тайком подкармливал его, и когда он терся о мои ноги, мне казалось, что я проникаю в его мысли, делю с ним его радости и страхи, вижу мир его глазами, смотрю его глазами на самого себя. Отчего же это давно похороненное воспоминание вдруг всплыло в моей памяти с такой поразительной четкостью?! На самом деле, я совсем закоченел и проголодался, а, кроме того, чувствую себя заложником. Но есть еще кое-что, совсем уж непонятное, и оно находит свое подтверждение в тот момент, когда я наконец захожу в кабинку душа, замаскированную под стенной шкаф. Листок с синими каракулями, против моей воли, поверг меня в такое же состояние, какое обычно вызывал вид нижнего белья Коринны, когда я развешивал его на веревке в своей портомойне. Это было особое, радостное, даже игривое возбуждение, от него возникал холодок в животе и взыгрывала кровь. Чтобы снять напряжение, я заставил себя вспомнить бесформенную тушу с пером в руке, и стал переодеваться, насвистывая «Полет валькирии». Вагнер довольно скоро помог мне расслабиться, и тут я с некоторым удивлением заметил, что брюки, пуловер и даже туфли, выданные почтальоншей, пришлись мне в самый раз. Н-да, его величество Случай действительно способен на многое, — хотя ничего тут странного нет: природа наделила меня самыми стандартными габаритами. А, может, средневековое пророчество зафиксировало в архивах замка мои точные размеры: «Человек, некогда звавшийся Тальботом, а ныне именующий себя Жан-Люком Тальбо, размер одежды — 50-й, размер обуви — 42-й, явится сюда в XXI веке, дабы освободить Изабо». Я смеюсь над этой мыслью, одновременно причесываясь и раздумывая над сложной ситуацией, в которую угодил. Придется заставить моих «клиентов» подписать и заверить в Météo France сегодняшнюю сводку погоды, в доказательство форс-мажорных обстоятельств, которые не по моей и не по их вине удержали меня в замке, вынудив против воли согласиться на ужин и ночлег, предложенные хозяевами дома. Кстати, не забыть бы потребовать у них счет и за то, и за другое. Стараясь не глядеть на листок, белеющий на секретере, я выхожу из комнаты в новых мокасинах, которые сидят на ногах, как родные. Потом долго ищу дорогу в столовую, блуждая по нескончаемым коридорам, где свистят злые сквозняки и расставлены тазы для дождевой воды, протекающей с крыши. Попутно я вожу во все стороны зажатым в руке мобильником, пытаясь отыскать зону действия сети, невзирая на предупреждение о безнадежности этого занятия. При входе в квадратную башню слова «связь отсутствует» вдруг исчезают с экрана. Я замираю на месте. Вместо них сбоку выскакивает короткий штришок — и тут же исчезает. |
