Мариша Пессл. Проснись в Никогда
Часть 1
Глава 1
Я не общалась с Уитли Лэнсинг – и вообще ни с кем из них – больше года. Когда в день моего последнего переводного экзамена от нее пришло сообщение, меня накрыло чувство обреченности, словно в ночное небо ворвалась комета, предвещая бедствия и напасти. Куда ты запропала? Чо за нафиг? #некруто. Прости. Это все мой Туретт. Как впечатления от первого курса? Класс? Отстой? Серьезно. Мы по тебе скучаем. Решила написать, поскольку все наши собираются в Уинкрофте на мой ДР. Линда будет на Майорке, а БВО Берт в третий раз женится. Это будет на Сен-Барте. Она веган и йог. Так что на выходные дом в полном нашем распоряжении. Как в том году. Сможешь приехать? А, Бамблби? Carpe noctem. «Живи сегодняшней ночью». Она была единственной из всех известных мне девушек, кто взирал на окружающих с видом затянутой в кожу супермодели на показе «Диора» и шпарил на латыни с такой легкостью, как будто это был ее родной язык. – Ну как экзамен? – спросила приехавшая за мной мама, когда я плюхнулась к ней в машину. – Перепутала Сократа с Платоном и не успела дописать эссе, – ответила я, пристегиваясь. – Уверена, ты со всем отлично справилась. – Мама озабоченно улыбнулась. – Есть еще дела? Я покачала головой. Мою комнату в общежитии мы с папой уже привели в порядок. Учебники я сдала в студенческий профсоюз – за это давали тридцатипроцентную скидку на следующий год. Моей соседкой по комнате была девочка из Нью-Хейвена по имени Кейси, которая на каждые выходные моталась домой, чтобы повидаться с бойфрендом. С момента заселения я ее почти не видела. Мой первый учебный год в колледже Эмерсона закончился тихо и незаметно, как распродажа по случаю закрытия магазинчика в заштатном торговом центре. «Ох, не к добру это», – сказал бы Джим.
* * * На лето у меня не было никаких планов, кроме помощи родителям в «Капитанской рубке». «Капитанская рубка», или просто «Рубка», как называют ее местные, – это пляжное кафе-мороженое, которым владеет моя семья в Уотч-Хилле, штат Род-Айленд, – крошечном прибрежном городке, где я выросла. Уотч-Хилл, Род-Айленд. Население: знаешь всех в лицо. Мой прадед Берн Хартли открыл это кафе в 1885 году, когда Уотч-Хилл был всего лишь крохотной деревушкой; капитаны китобойных судов заходили туда, чтобы размять привычные к морской качке ноги и впервые взять на руки своих детей, прежде чем вновь отправиться в неизведанные просторы Атлантики. Над притолокой висит карандашный портрет Берна в рамке – он смотрит одухотворенно, будто почивший в бозе гениальный писатель или полярный исследователь, не вернувшийся из арктического похода. Правда же заключается в том, что он едва умел читать, предпочитал знакомых чужакам, а сушу – морю. И его единственное достижение состоит в том, что он всю свою жизнь держал наш маленький ресторанчик на берегу и оставил нам в наследство рецепт самого вкусного в мире клэм-чаудера. Все лето я отвешивала мороженое загорелым тинейджерам в пляжных шлепанцах и пастельного цвета свитерах. Они заваливались к нам шумными ватагами, похожие на стайки мальков. Я сооружала чизбургеры и горячие бутерброды с тунцом и сыром, шинковала капусту для салата, взбивала молочные коктейли. Выметала за порог вездесущий песок, усеивавший кафельный пол в черно-белую клетку. Выбрасывала в мусорный бак салфетки, пакетики из-под кетчупа и соли, бумажные стаканчики из-под лимонада, рекламные проспекты, предлагавшие отправиться в море на рыбалку. |
