— Водорослей? Господи, да ведь та штука, которую ввел мне Дейв…

— Не бойтесь. Морская вода, водоросли и йод содержат все минералы и рассеянные элементы, — в том числе и те, которые, хотя и в микроскопических количествах, есть в человеческом теле. Кровь очень похожа на морскую воду.

— Я этого не знал.

— Теперь знаете.

Я еще не выпил эровит, все еще держа ложку в воздухе и глядя на бурую жидкость со странными, смешанными чувствами.

Ложка была полной — даже более чем полной; жидкость поднималась над краями ложки, словно бросая вызов закону притяжения. Впрочем, эровит выглядел так, будто нарушал все возможные законы. Свет ламп отражался в нем, поблескивая маленькими золотистыми жучками. На момент мне показалось, будто в нем отражаются Фестус Лемминг, церковь, крест и даже я сам с десятью девушками. Я открыл рот и быстро проглотил жидкость.

— Знаменательный момент в моей жизни, док. — Я чмокнул губами. — Значит, это и есть эровит, из-за которого поднялся весь сыр-бор? На вкус он недурен.

— Я нахожу его великолепным. Эровит, Шелдон, на девяносто процентов состоит из концентрированных питательных веществ. Средний американец в этой богатой стране, несмотря на пропаганду, питается не так уж хорошо. В определенной степени он даже голодает, хотя, к несчастью, этого не осознает. Стараясь сохранить статус-кво и демонстрируя собственную глупость, Американская медицинская ассоциация и Пищевая и лекарственная администрация ежечасно твердят, что американцы питаются лучше всех в мире, что им не требуются витаминные, минеральные и пищевые добавки и что Питер Пэн живет и здравствует в Аргентине. А также, что эровит — порождение шарлатанства и, следовательно, должен быть запрещен.

Бруно встал, прошелся по комнате и налил себе бренди, продолжая говорить:

— Если человеку приходится сопротивляться с минимальным успехом бесчисленным стрессам современной цивилизации плюс воздействию ядов в земле, воде, воздухе и в его собственной голове, значит, то, чем он насыщает тело, клетки, нервы, кровь и мозг, должно поддерживать его силы, а не усугублять эффекты ядов и стрессов. Так как этого не происходит, эровит не только желателен, но необходим.

— Выходит, — заметил я, — эровит — это всего лишь мясо, картошка и витамины. Плюс водоросли.

— Не совсем. — Усмешка Бруно показалась мне сатанинской. — Я сказал, что он состоит на девяносто процентов из питательных веществ. Но остаются еще десять процентов, Шелдон. Покуда девяносто процентов медленно, но верно насыщают голодные клетки, остальные десять питают дух, создавая возможность долгой и радостной жизни…

Доктор склонил голову набок, словно глядя на прожитые годы.

— Насколько долгой жизни, док? — спросил я. — Кстати, сколько вам лет? Около шестидесяти? Конечно, если вы старше, то можете сказать, что это не мое дело…

— Мне восемьдесят четыре.

— Сколько?!

— В прошлом месяце исполнилось восемьдесят четыре. Разве вы не знали?

Я не сразу обрел дар речи. Разумеется, у Бруно не было причин лгать, но…

— Если вам восемьдесят четыре, то сколько лет Дру?

— Тридцать восемь. Ей исполнится тридцать девять в…

— Господи Иисусе!

— Что с вами? Дру сказала вам, что она моложе?

— Нет, она вообще ничего не сказала.