— Нет, не знаю.

— Так знайте. Говорят также, что он бьет свою кошку, заставляя ее мурлыкать. Впрочем, в этом я сомневаюсь. Если у него и была кошка, то давным-давно сбежала. Есть и другие жуткие слухи…

— Вы их сами выдумываете, верно?

— Разумеется. Но я считаю, что придуманные мною слухи заслуживают широкого распространения. Что толку в слухах, если они никому не известны.

— Вижу, доктор Бруно, что с руками у вас все о'кей. Значит, и с ногами тоже. Давайте воспользуемся нашими ногами и добежим до моей машины, а там вы можете кричать что угодно…

Кэссиди слегка побледнел.

— Скотт, — быстро заговорил он, — наши с доктором автомобили возле этой треклятой церкви — мы приехали туда, когда Андре нам позвонил. Служба обычно заканчивается в одиннадцать, так что минуты через две вся паства хлынет наружу, переполненная тем, чем их напичкал пастор, и ринется к стоянке. Если мы хотим сохранить наши машины, нам лучше поспешить.

— Да, это верно.

Кэссиди подошел к Бруно и осторожно повернул его лицом к двери, продолжая говорить:

— Если Бруно — Антихрист, царь греха, то я по меньшей мере князь. Ведь это я изготовлял для него эровит и продавал его. Эти бешеные терпеть не могут дока, но бьюсь об заклад, что на меня им тоже хватит ненависти.

Я понимал тревогу Кэссиди. У меня самого не было особого желания возвращаться в церковь Второго пришествия в течение ближайших двух минут, а тем более позже, когда все овцы Лемминга, досыта накормленные своим пастухом, хлынут из массивных дверей под золотым крестом.

Бруно вышел в коридор, подталкиваемый Кэссиди. Я последовал за ними.

Я обратил внимание, что иду не как обычно, а двигаюсь на цыпочках, семенящей походкой по липкой алой пленке, покрывавшей пол, как немного раньше двигался коренастый парень, когда я следил за ним через окно.

Глава 9

Заведя машину, я сунул руку под щиток к мобильному телефону.

— Что вы делаете? — спросил Бруно.

— Вызываю копов.

— Вы можете не упоминать мое имя?

— А вам обязательно нужно уведомлять полицию, Скотт? — добавил Кэссиди.

— Обязательно. Кроме того, вам не кажется, что было бы недурно, если ваших друзей, когда они вернутся, поприветствует дюжина полицейских?

— Вы можете не упоминать мое имя? — повторил Бруно. — И Дейва тоже?

— Какое-то время — возможно. Но мне нужны веские причины. Человек, которому я звоню, сразу становится подозрительным, когда я начинаю что-то от него утаивать.

Говоря, я набирал номер полицейского управления Лос-Анджелеса и моего хорошего, но иногда чересчур подозрительного друга — капитана отдела убийств Фила Сэмсона.

— Веских причин великое множество, — сказал Бруно. — Одна — ваш собственный рассказ о последней психопатической выходке Лемминга, другая — тот факт, что один из мертвецов в доме — Андре Стрэнг. Дру наверняка говорила вам, что Стрэнг был одним из служителей церкви Второго пришествия и помощником пастора. Думаю, вы понимаете, что лучше не связывать мое имя — особенно сейчас — с новостями об убийстве Стрэнга. Тем более таком… странном убийстве.

В этот момент в трубке послышался голос капитана Сэмсона.

— Сэм? — заговорил я. — Это Шелл. Я не… Сэмсон прервал меня, и я понял по его приглушенному ворчанию, что он сжимает в зубах одну из своих черных сигар.