Счастливая, невыносимо свободная, вопреки власти Коула — пусть он смотрит на это, считая себя победителем в нашей игре.

Я прекрасно знала, что при всех он не будет проявлять своих чувств. Но, надеюсь, я буду готова к его гневу, когда мы вновь окажемся наедине.

ГЛАВА 4

Коул

Возмущение охватило в тот самый момент, когда я наблюдал за тем, как Бекка неплохо проводит время.

Что это вообще было?

Я предвкушал, ждал этого целый месяц. Я ликовал, когда завел ее в эту беседку, в надежде на то, что сначала она будет умолять меня о том, чтоб я был менее жесток… Потом она бы сдалась, сказала о том, что творится у нее в душе.

Мне почему-то хотелось, чтоб Бекка не просто принадлежала мне, как вещь, но и испытывала ко мне…

Нет, это бред. Даже в уме я не способен представить это слово и то, что оно означает.

Скажем так: испытывала бы ко мне привязанность.

А что я получил? Согласие. Согласие со всем, что буду с ней делать, и это просто сводило меня с ума.

Казалось бы — протянуть руку, вытянуть ее из бассейна и увести в спальню, где я смогу трахать ее всю ночь напролет. Наконец-то.

Хватать ее за волосы, за полные округлые бедра, цепляясь за ее кожу, царапая и кусая, доводя до исступления.

Черт. Картины возможного будущего так настойчиво засели в голове, что я не мог найти себе покоя.

Но на деле все было иначе, после слов Ребекки о том, что ее сердце принадлежит другому.

Неужели она говорит правду?

А если и говорит, то какая мне к черту разница, что там она чувствует? Пусть хоть в Гидеона влюбляется, это не помешает мне владеть ее телом.

Даже сейчас, когда я обнимаю эту девушку, приятно разминающую мне плечи, представляю Ребекку.

Каждый раз, когда ты будешь в постели с другой, ты будешь думать только обо мне.

Ее слова постоянно всплывали в моей памяти, словно это был заговор или заклинание, которое, к моему несчастью, прекрасно действовало.

— Коул, может пора уйти в более тихое место? — Вайолет (о, я даже запомнил ее имя) уже несколько минут пыталась меня соблазнить. Ее худощавое тело прижалось к моим бедрам, и, уверен, она почувствовала мою эрекцию, которая, к сожалению, была вызвана не прикосновениями девушки.

Там в беседке я еле сдерживал себя. Одержимость вновь пришла как кайф, накрывающий после употребления наркотика.

Она вернулась, и это чувство вернулось вместе с ней.

— Я не могу, мне еще предстоит много дел здесь. Это первая вечеринка года, я должен следить за кандидатами.

Почти убедительно.

— Странный ты, Стоунэм. — Вайолет провела языком по моей шее, напоминая мне собаку — настолько ее движения были неловкими и неуместными. От этого передернуло, но виду я не подал. Все же она была девушкой, и, конечно, мне было приятно любое внимание к моей персоне.

Просто мой сдвинутый мозг немного помешался на той, что этого не заслуживала.

Она заслуживала унижений, она заслуживала боли.

— Сладкая, — безжизненно заметил я, ущипнув ее за попку. При мысли о том, что Ребекка этого не видит, увлеченная беседой с Гидеоном, несказанно расстроила меня.

Гидеону лучше держаться от меня подальше ближайшие двадцать четыре часа.

Лучше сразу надеть бронежилет и закрыться в подземном стальном бункере.

Потому что я намерен подпортить его точеную морду.

Собрав всю волю в кулак, отвернулся от Бекки, заигрывающей с этим поддонком.

«Брат, за брата». — Это правило не будет распространяться на меня сегодня вечером. Черт возьми, да тут все поглядывают на Ребекку, как на праздничный торт, и ведь думают, что она свободна.

Им и в голову не приходит мысль о том, что даже дышать в ее направлении — запретно.