Выглядывает наружу.

— Видишь ту синьору рядом с «жуком»?

— Вижу.

— Вот, это моя мама. Не останавливайся, не останавливайся, едем скорее.

Алессандро продолжает спокойно вести.

— Мы её уже проехали. И ты уже можешь сесть нормально.

Ники устраивается в своём кресле и смотрит в зеркало заднего виденья. Её мать уже далеко.

— Красивая женщина.

Ники испепеляет его взглядом.

— Не говори о моей матери.

— Честно, это был просто комплимент.

— Для тебя моя мать не существует, даже для комплиментов.

Мобильный Ники начинает звонить.

— Нет! Она звонит мне! Чёрт, я думала, она даст мне немного времени… Немного спокойствия. Нам сюда.

Алессандро послушно останавливается. Ники показывает ему знаками, чтобы он молчал.

 — Тссс… — шипит она. И открывает свой телефон, чтобы ответить. — Мама!

— Где ты?

— У Олли. Сегодня мы ушли немного раньше.

— Но как это? Ты забыла, что сегодня я должна была приехать за тобой, что мы собирались в парикмахерскую?

Ники хлопает себя по лбу рукой.

— И правда, мама… чёрт, я совсем забыла, извини.

Симона, мать Ники, качает головой.

— Итак, ты совсем не там, где должна быть. Должно быть, это всё из-за экзаменов,  или этот парень, который ни на секунду тебя не отпускает… как же его там? Фабио.

— Мама, мы прямо сейчас должны об этом говорить? Я дома у Олли, — Ники смотрит на Алессандро, как бы говоря: ведь я именно там, не так ли? — И, кстати, мы расстались.

— Ох, наконец-то, хоть одна хорошая новость.

— Мама!

— Что такое?

— Не говори так! А если я вернусь к нему?

— Именно поэтому я и говорю это, чтобы ты к нему не возвращалась! Вообще-то, мы с тобой пообещали друг другу кое-что, нет? Мы должны всегда всё друг другу рассказывать!

— Окей, окей, хорошо. Слушай, мы с Олли пойдём съедим что-нибудь, я вернусь поздно, не жди меня, хорошо?

— Извини, Ники, но разве тебе не нужно учиться?

— Пока, мам…

Слишком поздно. Симона тоже остаётся с молчащим телефоном в руке. Её дочь бросила трубку.

Ники ставит телефон на беззвучный режим и блокирует клавиатуру. Она опирается на руку и засовывает телефон в задний карман брюк. Алессандро смотрит на неё и улыбается.

— И как часто ты врёшь маме?

— Нечасто… Например, то, что я рассталась с ним, – правда. И вообще, тебе-то что? Ты мне не отец.

— Именно поэтому я тебя и спрашиваю, потому что я не отец. Если бы я был им, ты бы мне ни за что не ответила.

— Мадонна, какой же ты философ! Поворачивай сюда, давай, сюда, быстрей, — Ники хватает руль и помогает ему свернуть. Автомобиль даёт небольшой крен, вторгаясь на встречную полосу, но ему удается восстановить траекторию.

— Спокойно. Что же ты делаешь? Отпусти руль! Ещё немного, и мы врежемся!

Ники усаживается обратно в своё кресло.

— Эй, да ты параноик!

— Станешь тут параноиком! Мне не хватало только ещё одной вмятины, и ещё надо разобраться с тобой, из-за этой машины мне придётся сводить концы с концами.

— Не преувеличивай.

— Ты видела, что сделала своим скутером с моей дверью?

— Только царапина… Столько шума из ничего. Преувеличиваешь, говорю тебе, всё время преувеличиваешь.

— Ладно, какая тебе разница, машина-то моя.