– Прекрасная новость, Чарльз. Кто у нас остался кроме Бэлл?

– Причуда и Мейбл… Бедная старуха сейчас только и может, что таскаться по пастбищу. Джаспер еще остался, но он тоже уже старый.

Новелла сокрушенно покачала головой.

– Поверить не могу. Отец собрал лучшую конюшню в графстве, а теперь от нее ничего не осталось. Как же так…

– Да, миледи.

– И вы теперь совсем один?

– Если не считать Неда – это парнишка из деревни, я иногда его зову. Он славный малый, но не живет здесь, как я.

Новелла выдернула из охапки сена в его руках пучок и подошла к стойлу Причуды.

– Хоть одна приличная лошадь осталась. Почему ее не отдали?

– Они говорили что-то о том, что сюда приедет сестра его светлости и будет на ней кататься, но пока что я не видел ее.

«Значит, потом на Причуде буду ездить я», – решила Новелла и сказала:

– А теперь, Чарльз, можете ли рассказать мне, что случилось с западным крылом?

– Уж не знаю, стоит ли пересказывать, что люди болтают, миледи.

Новелла посмотрела на него своими огромными карими глазами, как часто смотрела в детстве, когда хотела что-то выпросить.

– Можете рассказать, Чарльз. Я не стану плохо о вас думать, о чем бы вы ни поведали.

– Я слышал, что это гости его светлости натворили. Взрослые мужчины устроили какие-то дурацкие игры с огнем. Но это еще не самое худшее.

Новелла подняла тонкую бровь.

– Не самое худшее?

– Миледи, надо полагать, еще не видела башню?

Чарльз бросил сено и сложил на груди руки, всем своим видом выражая возмущение.

– Нет, не видела.

– В нее молния попала через неделю после свадьбы ее светлости. Все резные украшения обсыпались в сад и валяются там до сих пор. Это позор. Страшный позор. Вы сможете что-нибудь сделать, миледи? Я так рад, что вы наконец-то вернулись.

Новелла слушала излияния старого конюха, и ее все больше охватывало уныние.

– Спасибо, Чарльз, за откровенность. Я собираюсь навестить сэра Эдварда и рассказать ему, что я думаю о человеке, который распродает лошадей покойного на глазах у его семьи.

– Он хороший человек, миледи. Не такой, как остальные дружки его светлости.

– В таком случае надеюсь, что он проявит благоразумие, когда я попрошу его вернуть отцовских лошадей.

– Он их честно купил, миледи. Он же не мог знать, что кто-то будет против.

– Вам нравится сэр Эдвард.

– Да, миледи. Он много часов провел здесь с лошадьми и со мной, прежде чем забрал их. Все расспрашивал меня про их привычки, что каждая есть любит да когда кого кормить надо.

– И все равно, он друг моего отчима, поэтому я свое мнение придержу до тех пор, пока сама не увижу его. Можете не сомневаться, Чарльз, я верну Саламандера в Краунли-холл! Обязательно верну. Даже если мне придется заплатить вдвое дороже, чем заплатил за него сэр Эдвард!

С этими словами Новелла попрощалась с Чарльзом и направилась в дом.

«Отчим, скорее всего, вернулся, так хоть поем нормально», – сказала себе Новелла, приглаживая тяжелые черные локоны и надевая бриллиантовое ожерелье, подарок дяди на минувший день рождения.

Разговаривать с отчимом ей не хотелось, потому что она чувствовала, что разговор их невольно перейдет в неприятный спор о семейных финансах.

«Надеюсь, маме лучше, – подумала она, открывая дверь столовой. – Я спрошу у нее, как она себя чувствует, и не позволю ей уходить от темы».