— А ты прекрасно справилась, — неожиданно произнес он. Не понимая, всерьез он или иронизирует, Эйлин наконец осмелилась взглянуть ему в лицо, но в ярко-синих глазах не было и намека на шутку. — Держу пари, даже ни разу не взглянула на мое пресловутое достоинство.

— Есть в мире вещи и поинтереснее, — буркнула она в ответ, намылив мочалку и аккуратно смывая грязь с атласной кожи мужчины, на которой как-то дико и нелепо смотрелись ссадины и кровоподтеки. — Слава богу, не все девушки только и знают, что думать о сексе.

Как-то странно взглянув на нее, Лео вдруг расхохотался.

— Не может быть, ты до сих пор девственница? Но ведь тебе, должно быть, давно исполнилось двадцать… Дьявол, поосторожнее!

Эйлин нажала на мочалку сильнее, чем требовалось, и с удовлетворением отметила, как усмешка сменилась на мужском лице гримасой боли.

— Прости, я не хотела, — беспечно произнесла она.

Однако ее нарочито невинный тон не ввел Лео в заблуждение. Посерьезнев, он сказал:

— Пожалуйста, не надо мстить моему телу за мои слова. Сама видишь, ему сегодня и без того досталось.

— И достанется еще больше, если опять будешь задавать неприличные вопросы, — отбросив притворство в сторону, без обиняков предупредила Эйлин.

Лео пристально взглянул на нее.

— Вот уж не думал, что ты окажешься жеманной ханжой.

Моментально забыв о мочалке, Эйлин резко выпрямилась.

— Я не ханжа!

— Неужели? — насмешливо произнес Лео. — Тогда к чему эта маска оскорбленной добродетели?

В глубине души Эйлин почувствовала, что в чем-то он прав. Но все же сказала:

— Мне просто неприятно слышать подобные вопросы, тем более от практически незнакомого мужчины. Никто не имеет права совать нос в мою личную жизнь.

— Полностью с тобой согласен. Но, как мне кажется, необычные обстоятельства нашего знакомства позволяют нам выйти за рамки светской беседы. Ведь сижу же я перед тобой абсолютно голый и не кричу, чтобы ты отвернулась.

Вообразив себе такую картину, Эйлин фыркнула.

— Пожалуй, в твоем положении это было бы действительно чересчур строгим соблюдением правил этикета.

— А в твоем положении ты не чересчур ли увлекаешься ими же? — задал Лео провокационный вопрос.

Эйлин смутилась.

— Я?

— Именно, — подтвердил он. — Ты сама пригласила меня к себе домой, сама раздела и усадила в собственную ванну. И теперь, намыливая меня собственной же мочалкой, кричишь что-то о неприличных вопросах?

Эйлин в очередной раз подумала о том, до чего же в двусмысленной ситуации они оба оказались. Красивый мускулистый обнаженный мужчина в мыльной пене и она, ласково и бережно водящая мочалкой по его прекрасному телу… Прогоняя вдруг охватившее ее томление, Эйлин сердито тряхнула головой. Нет, не мужчина, а пострадавший!

Назидательно она произнесла:

— Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Я, например, на работе занимаюсь этим практически каждый день. И никто из пациентов до сих пор не считал себя вправе спрашивать, девственна я или нет.

Лео хмыкнул.

— Думаю, большинство твоих пациентов давно вышли из возраста, когда еще интересуются подобными вопросами.

— Пусть так, — нехотя признала Эйлин и, намыливая голову Лео, вдруг испуганно ойкнула.

— Что там? — полюбопытствовал он.

Осторожно раздвинул волосы, Эйлин сообщила:

— Огромная шишка на затылке. Неудивительно, что ты жалуешься, будто голова раскалывается. Тут попахивает настоящим сотрясением мозга… Тебя не тошнит?

— Немного, — прислушавшись к собственным ощущениям, подтвердил Лео.