И уже через полчаса, стоя у ворот колючего периметра, отгораживающего лаун от остального мира, Таманцев долго вглядывался в зеленое бушующее море трав, пытаясь отгадать, где Поселок. Но разве можно что-нибудь найти в густой и сплетенной траве? А трава достигала следопытам до пояса. Южнее, где поблескивал небольшой ветряк, обозначило себя серебристо-голубоватой полоской Большое озеро, которое Сейчас совершенно не казалось большим, все вдруг съежилось в размерах, и невозможно уже было представить, что еще вчера они бродили по лауну, схватываясь в смертельных поединках с существами, которых сейчас любой из них мог одолеть легким щелчком, взмахом руки.

Позади оставался его мир, он не мог существовать без Таманцева, а Таманцев не смог бы жить без него. Он еще не представлял, кем станет, в каком обличье вернется сюда, чем будет заниматься дальше, но все это было несущественным. Главным было то, что он вернется и сделает все, чтобы возвращение оказалось как можно более скорым.

— Ну что, ечи микрики? — сказал за спиной Володя Миркин. — Будем учиться?

Нетерпеливо засигналил микроавтобус у дороги.

Водитель торопился в город и приглашал всех занять свои места.

Время подгоняло, время торопило, время устанавливало сроки, и все это было в порядке вещей — ход часов всегда приближает Будущее, но он же, к сожалению, делает прожитое тобой время окончательно недостижимым, оставляя тебе только печальные и нежные воспоминания о том, что когда-то случилось.

Глава пятнадцатая

Компьютерный зал впечатлял.

Помещение для мониторов было отдельным, кинескопы были от маленьких автомобильных телевизоров, которые на Материке считались едва ли не игрушками, но здесь они производили весьма и весьма солидное впечатление — ряды голубовато сияющих экранов, занимающие всю стену. Процессоры и все остальное электронное хозяйство, которое невозможно было уменьшить до приемлемых размеров, были смонтированы в отдельном помещений, где находились специальные лифты для подачи CD-носителей. Отсюда же по земле был проложен кабель, который подключался к станции кратника, имеющей телефонную и спутниковую связь. Это позволяло вычислительному комплексу работать в интернете.

— А вот периферию мы пока минимизировать тоже не смогли, — признался Султанов. — Но будем работать с «МСП», там хорошие специалисты, они помогут. Нравится, Лев Николаевич?

— Впечатляет, — признался журналист, примериваясь к клавиатуре. Выходило удобно.

— Переезжайте, — радушно сказал Султанов. — Кабинет вам здесь выделен и помещение для хранения документации. Помощь нужна?

— Дед поможет, — сказал Лев, — все равно постоянно жалуется, что без дела сидит. Не понимаю, чего он здесь делает? Отправили бы его на Материк, пусть отдыхает в свое удовольствие, заслужил ведь!

— Говорит, что ему там делать нечего, — пожал плечами Султанов. — Думаете, мы с ним не разговаривали? Нравится ему здесь. Это, говорит, мой дом.

— А по-моему, он просто боится Материка.

— И это вполне вероятно, — согласился председатель Совета. — Все-таки вся его жизнь прошла здесь, у Александра

Николаевича все воспоминания — и приятные, и неприятные — с ним связаны. И на кладбище он здесь может сходить, там ведь в братской могиле такие люди лежат!.. Ну работай. — Султанов поднялся.

Лев остался один, впрочем, это продолжалось недолго, аппаратная постепенно начала заполняться людьми, некоторых журналист уже знал. Прошел физик Зельдич, на входе в аппаратную о чем-то спорили два геолога — братья Белые, по-хозяйски присел за один из столиков микробиолог Хашьян.