Несколько успокоенный, я устроился в норе и уснул. Спал я беспокойно и чутко, несколько раз меня будил Странный подземный гул, а проснулся я от удара колокола. Потом в стороне раздался еще один удар, и еще… Удары следовали Один за другим, они раздавались в нескольких местах, порой одновременно, словно снаружи собралось несколько десятков церковных пономарей и каждый из них звонил в свое удовольствие, ни капельки не подстраиваясь под остальных.

Я осторожно выбрался из своего убежища. Глянув вверх, я застыл от ужаса и восторга — прямо надо мной висел огромный стеклянный шар, который переливался всеми цветами радуги. У меня на глазах шар начал вытягиваться, принимая форму груши, еще немного — и шар обрушится мне на голову, с ужасом понял я. Нырнув в нору, я сжался, й в это время меня обдало холодным душем — капля росы, разбившись на мелкие частицы, окатила меня с ног до головы.

Из норы я вылез мокрый и грязный, но туг же замер от восторга — лаун пел. Капли росы падали и разбивались о землю, и по травяным джунглям плыл серебряный звон.

Так я оказался в Стране дремучих трав.

Хорошее название, подумал Лев, беря в руки следующую страницу.

Итак, я гол, бос, безоружен и свободен. И лишен возможности вернуться в Большой мир. Впрочем, это обстоятельство пока не слишком меня пугает. Такой возможности лишены все, кто сюда отправлен, включая конвоиров и охранников. Если мы оказались в этой ситуации по пусть и несправедливому приговору суда, то они здесь оказались по прихоти начальства, росчерком пера подмахнувшего приказ. Мы все обречены на жизнь и смерть в этом мире. Только я отныне свободен, а они продолжают оставаться за колючей проволокой. И неизвестно, кому из нас повезло больше. Скоро я это узнаю. Позади у меня два с половиной месяца одиноких блужданий по лауну. Это сейчас у меня есть оружие, у меня есть пещера, в которой я могу ночевать в относительной безопасности. Тогда я был беглец, который устал жить в неволе и совершенно не представлял, что его ждет впереди.

14 августа сорокового года

Вчера я чуть не погиб. Я до сих пор путаю масштабы, и это может сыграть неприятную шутку. Выбравшись вечером из пещеры, я отправился по своим делам. Вначале я услышал шум. Словно где-то неподалеку загудел паровоз. Предусмотрительно забравшись на дерево — это оказался толстый и кажущийся надежным ствол мать-и-мачехи, — я принялся осматриваться и увидел невероятную и жуткую картину: огромная черная змея, встав на хвост, раскачивалась из стороны в сторону и шипела на невидимого мне противника. Впрочем, нет, змея шипела на огромный колючий шар, лежащий рядом с ней, этакую серо-коричневую гору, утыканную иглами.

Ёж!

Со страхом и ужасом я наблюдал за схваткой гигантов. Мое счастье, что эта яростная битва происходила в отдалении, я был ее зрителем, а не участником, но, случись схватка ближе, я неизбежно бы стал ее жертвой, чего сражающиеся гиганты даже не заметили бы.

На мгновение шар раскрылся, и еж впился зубами в хвост змеи. Змея попыталась нанести ответный удар и постоянно натыкалась на иглы. Это ее бесило, выводило из себя, змея бесновалась, но еж крепко держал ее хвост, прижимая его к земле.

На мгновение показалось, что змее удастся освободиться, она поползла прочь, но колючий шар покатился с невероятной быстротой следом за ней, и все повторилось. Еж прижал черное тело к земле, и зубы его впились в шею змеи. Та бессильно молотила хвостом по земле, сплеталась в кольца, но её противник был безжалостен и неумолим.

Змея затихла. Длинное тело ее черной горой темнело среди смятых деревьев, как я привык называть траву.