– Вы всегда так рационально мыслите?

– Всегда. Во всяком случае, стараюсь.

– Но мы пришли к вам не потому, что считаем вас главным информатором ваших конкурентов, – возразил Дронго, – мы пришли выявить возможный источник информации. Может, вы случайно где-то назвали эту цифру. В разговоре с кем-то из своих друзей, знакомых или близких.

– Это мы тоже выясняли, – вздохнул Лазарь Маркович. – Заявка «Орфея» была подана на следующий день в половине двенадцатого дня. Чтобы ее оформить, нужно часа полтора. Все перепечатать и подписать. И еще туда отвезти. Значит, они начали в девять утра, не позже. Плюс-минус десять-пятнадцать минут. Закончили примерно в половине одиннадцатого, даже в одиннадцать, и повезли свою заявку, чтобы в половине двенадцатого ее сдать. И еще очень рисковали попасть в пробку. Я не аналитик, как вы, но могу сделать однозначный вывод, что конкретную цену они узнали до того, как начался рабочий день. Значит, узнали либо рано утром, до начала рабочего дня, либо поздно вечером. Мне об этом стало известно примерно в восемь часов вечера. Попрощался с Вадимом и поехал к себе на дачу. По дороге ни с кем не разговаривал, смотрел газеты. Приехав на дачу, я, не поужинав, отправился спать. Рядом со мной в тот вечер не было даже моей супруги, она сейчас в Великобритании у нашей дочери. Любовницы у меня там не бывает, на дачу, во всяком случае, она не приезжает, – быстро поправился Каплан, – а это значит, что в любом случае утечка информации произошла не по моей вине. Значит, вечером наши конкуренты уже знали об этой цене, если рано утром начали срочно готовить свою заявку. Вот вам и конкретный расчет.

– Вам нужно работать сыщиком, – сделал комплимент своему собеседнику Дронго.

– Мне и на моем месте неплохо, – улыбнулся Лазарь Маркович, – но в любом случае спасибо за комплимент.

– Как вы считаете, сам Рахимов мог по дороге в аэропорт кому-то сообщить об изменившейся цене? Учитывая его состояние?

– Ни в коем случае. Он действительно плохо себя чувствовал. И с ним все время был Вадим Трегубов. Нет, я уверен, что Рахимов не успел бы никому ничего сказать до посадки в самолет. А потом уже было поздно. Пока он долетел в Америку, пока разобрался, что к чему. Нет, это исключено. Его мысли были заняты совсем другими проблемами. И он точно не сумасшедший, чтобы рассказывать кому-то об изменившейся цене, понимая, что эту информацию могут довести до конкурентов.

– Тогда остаются пять человек, из которых четверо близких родственников вашего первого вице-президента, – напомнил Дронго.

– И Полина Прокофьевна Рыбалко, которая работает в приемной Рахимова с момента создания компании, – закончил за своего собеседника Лазарь Маркович. – Ситуация более чем странная. Скорее можно подозревать одного из четверых родственников Трегубова, чем нашу сотрудницу. Кремень, а не женщина. И, по-моему, тайно влюблена в Рахимова вот уже много лет. А тем более в последние годы, когда он потерял свою супругу. Вы не поверите, но она буквально заставила Сабита Рахмановича бросить курить. Лично следит за его диетой, приемом лекарств. В общем, добрая и полезная няня, заботливый друг, сиделка и личный диетолог. Все в одном лице. Между прочим, говорят, что кто-то из ее родственников в годы Великой Отечественной войны был маршалом. Я правда не верю в эти глупые слухи. Маршалов с такой смешной фамилией на войне не было. Они все на слуху. Жуков, Рокоссовский, Василевский, Конев.