Он все еще сверлил меня взглядом, и я вдруг устыдилась, что на мне джинсы, из которых не вылезала вот уже целую неделю, и дырка на рукаве футболки. Я выпрямила спину и с вызовом посмотрела на него, не страшась сравнения с девчонками из школы округа Колумбия, но, прежде чем он успел что-то сказать, мистер Бакли многозначительно кашлянул.

– Внимание, класс. Хорошего понемножку. История длинная, а у нас всего год на изучение материала. Поэтому вернемся к Великой схизме. Понимаю, для нашего уха это звучит странно, но, тем не менее, мы должны освоить эту тему.

Райдер отвернулся, и я сосредоточилась на конспектировании лекции. Все складывалось неплохо вплоть до третьего урока, когда до меня дошло, что я забыла у Эми учебник по химии. Пришлось соврать миссис Тейлор, известную своей строгостью и карающую учеников за куда меньшие провинности, что я занимаюсь репетиторством в детской больнице Оук Хилла и случайно оставила учебник у одной из своих подопечных.

– Я обязательно заберу его завтра, – заверила ее я. – Мне нужно будет повидаться с ней, прежде чем у нее начнется следующий курс химиотерапии. Обещаю, что в следующий раз приду с учебником.

И она купилась на эту туфту. Повелась, как дитя.

Я знала, что уже давно стала неисправимой врушкой. Но мне нравилось думать, что мой талант обманывать – настоящий дар. И если я его получила, то разве не для того, чтобы пользоваться им? Особенно в такие дни, как этот, когда все идет наперекосяк.

В моем кошельке недоставало наличности, чтобы расплатиться за обед, поэтому, вместо того чтобы признаться, что дома все плохо и я на мели, пришлось сказать сердобольной кассирше, что последний доллар я отдала бездомному, который обитает на углу в нескольких кварталах от школы.

Сработало.

Но на этом злоключения не закончились: порвался ремешок на моем задрипанном двухдолларовом шлепанце, на уроке физкультуры мне залепили в лицо волейбольным мячом, и, до кучи, начались месячные.

Эми назвала бы все это кармой. Вселенским наказанием за бесконечную ложь. Но если честно, ложь как раз выручала. Когда все рушилось, она помогала мне восстановить контроль над всем происходящим.

Я была уверена, что дневной лимит неприятностей исчерпан, что было, конечно, роковой ошибкой. Когда позволяешь себе думать, что дальше уже ехать некуда, дела неизбежно пойдут еще хуже.

– Ну, до вечера? – спросила Эми, когда мы вышли из школы и направились к парковке.

– Ага. Только я не смогу прислать смску, так что тебе придется меня караулить. Я вернусь как обычно.

– Хорошо. – Она обняла меня. – Приятного рабочего дня.

Я помахала ей рукой, а она поспешила к своему «Лексусу». Я попыталась убедить себя в том, что совершенно не завидую ни ей, ни ее богатым родителям, ни ее навороченной тачке. В конце концов, у меня была Герт. Это ли не счастье?

Может, я и преуспевала в обмане, но на эту ложь и сама бы не повелась.

Я села в машину и швырнула сумку на пассажирское сиденье.

– Ладно, Герт, – сказала я, вставляя ключ в замок зажигания. – Пора на работу.

Пусть я и была надежным сотрудником (по большей части), а вот Герт почему-то решила, что она сегодня не в настроении. Двигатель натужно ревел, но больше ничего не происходило. Аккумулятор сдох, а моя смена в кинотеатре начиналась через двадцать минут.

Я схватила мобильник, чтобы позвонить Эми и попросить меня подвезти, и в тот же момент вспомнила, что мой древний телефон испустил дух. Я выскочила из машины, надеясь перехватить ее на выезде с парковки, но было слишком поздно. «Лексус» Эми уже маячил далеко впереди.

Деваться некуда. Тупик. Я понимала, что надо найти кого-нибудь, кто сможет прикурить мою машину, – но кто знает, сколько времени это займет?

И в эту самую минуту – согласно теории Эми о вселенской каре – небеса разверзлись и хлынул дождь.