|
Каждый день примерно в час Ася обходит вокруг своего квартала, и вид у нее при этом такой, будто она проверяет, не могут ли в дом забраться воры. И каждый день, кроме ненастий, когда Наташа запирает дверь и не выпускает дочь из дома, отчего та плачет и пытается распахнуть окно, которое давно заколочено… так вот, примерно в два Ася идет на пруд и обходит его кругом, по часовой стрелке, а потом — против. И возвращается домой. Вечером она опять совершает обход вокруг дома…
— И Олег Николаевич пошел на пруд, — сказал я. — Но он не мог предвидеть, что девочка захочет пойти по льду, а лед проломится, и… — Не мог? — горько произнесла Евгения Ниловна. — Разве так трудно сопоставить? Утром он знал, в каком часу остановится его счетчик. — В два… — В четырнадцать с минутами. Последнее решение. Вероятности тех или иных событий… — Да, я понимаю, — сказал я. — Он шел за ней следом? Она пошла вдоль пруда, как обычно, а потом, уже на той стороне, вдруг решила вернуться по льду. — Видимо, так. — А он пошел за ней. — Скорее всего. — И когда лед проломился… это было как раз то самое время… последний щелчок. — Теперь вы понимаете, почему у него не было выбора? — Был, — сказал я. — Не между жизнью и смертью Аси, а между собственной разумной жизнью и… — Возможно. Я встал. Повернулся и посмотрел на Евгению Ниловну сверху вниз. — Вы говорите: «видимо» и «возможно». Почему? Вы ведь все видели своими глазами! Она встала. Она даже не оперлась руками, поднялась быстро, как молодая. Мы стояли и смотрели друг на друга. Из уголков ее глаз вытекли слезинки, и она отвела взгляд. — Откуда вы… — Веденеев сказал: кто-то стоял на холме, откуда видно… Стоял и ушел. Пока участковый не связал это с… несчастным случаем. Он не смог определить время — когда этот человек стоял на холме. Может, намного раньше… Но ему это не дает покоя… — Что я смогу сказать? Что он поймет? Да и не будет он… — Скорее всего, нет, — согласился я. — Оно ему надо? — Да, — сказала Евгения Ниловна, наклонилась, и мне пришлось ее поддержать, обнять за плечи, так мы и стояли в этой странной позе, будто… — Да, — повторила она, прижавшись лицом к моей груди, и я ее плохо слышал, скорее, догадывался о том, что она говорила. — Я поехала к нему после обеда… Сердце прихватывало, я положила под язык валидол… Так мы и шли. Впереди Ася, за ней метрах в десяти Олег, а еще дальше я, и все время боялась, что он меня увидит, и я помешаю ему выполнить последнее решение. — Вы не собирались… — Это было его решение, ведь так? Только его. Последнее. Я думала… если что, вызову «скорую», мобильник у меня с собой… Так мы дошли до пруда, и я поднялась на холмик, чтобы лучше видеть и, если что… — Вы видели. — Это произошло так быстро! Ася вдруг свернула с тропинки и пошла по льду. Треск. Олег помчался большими шагами. И… В общем, потом я ушла. — Вы так и не позвонили в «скорую»! Она оттолкнула меня обеими руками, отступила на шаг. Слез на ее лице не было. — Я решила неправильно? Я молчал. Неправильно. Конечно. Она бы вызвала «скорую» и осталась ждать. Врачи только и смогли бы, что зафиксировать смерть, а потом… Как вы здесь оказались? Что видели? Милиция. |
