— Юля, здесь мы задаем вопросы.

Наивняк. Я тоже оскалилась.

— Саша, а вы уверены, что я буду на них отвечать?

— А куда вы денетесь, Юля? Мой господин, — вампир оглянулся на Дюшку, но «господин» не проявлял к нам никакого интереса. Он стоял у зеркала и сосредоточенно разглядывал себя и свои ожоги. — и так с трудом сдерживается. Не будете отвечать — вас потащат в камеру пыток. Вам это нужно? И даже если вы не боитесь боли, ваша подруга ее боится. Вы вытерпите, если невинного человека, ради которого вы ввязались в эту авантюру, порежут полосочками у вас на глазах?

Сволочь. Но ответ я продумала заранее. Я не исключала, что вопрос появится даже в ходе мирных переговоров, а сейчас-то… Сейчас это было мое единственное спасение.

— Саша, вы совершенно неправильно ставите вопрос. Я очень боюсь боли. До истерики.

— Тогда тем более…

— Позвольте мне закончить мысль. Если вы начнете мучить меня — или мучить Катьку у меня на глазах — я впаду в истерику. И скажу вам все, что угодно. Но — видит бог, я постараюсь так перемешать правду с ложью, что вы никогда не поймете, что и где. Рано или поздно вы меня расколете, но увы — даже не поймете, что это случилось. Потому что я вам навешаю лапши гораздо раньше. Я ничего не выиграю, но ничего и не проиграю. Думаете, я не догадываюсь, что со мной будет?

— Вы не изложите ваши догадки?

Я бы пожала плечами, да плечи привязаны.

— В лучшем случае меня сразу убьют. Случай похуже — меня убьют медленно и мучительно. Самый худший — из меня сделают вампира и будут издеваться, пока я тут всем шеи не посворачиваю или сама не удавлюсь. Я ничего не упустила?

Дюшка аж повернулся от зеркала.

— И думая так, ты все равно пришла?

— И я даже могу объяснить — почему я так сделала. Но для начала поговорим о деле. Где моя подруга?

— В соседней комнате.

— Я хочу, чтобы вы ее отпустили и никогда больше не трогали. Тогда я буду говорить с вами добровольно и честно, — поставила я условие. И добавила сладкую конфетку. — Та вампирша и правда померла? Я и не рассчитывала, что мне это удастся!

— Но вы хотели ее убить?

— А вы хотите отпустить мою подругу?

Дюшка стремительно пересек комнату и встал рядом со мной. Сбоку, чтоб я точно ничем не дотянулась.

— Я с тебя сейчас собью спесь, тварь такая… Сейчас мы с твоей подругой займемся любовью. Подходящая ночь для появления на свет новой вампирши, не так ли!? Ты будешь смотреть на это. А потом сама займешь ее место. Утром ты будешь мертва. А через три дня восстанешь из мертвых, чтобы верно и вечно служить мне. И ничего даже говорить не надо. Через три дня ты будешь за мной бегать и упрашивать, чтобы я тебя выслушал.

У меня по коже побежали мурашки. Кажется, это гейм овер! Но жаловаться не на кого. Сама напросилась! И все равно — извращенец! Интересно, а что он сам думает по этому поводу? Здесь мы с ним не совпадаем. Это точно. А как хорошо было бы вообще нигде не совпадать! По жизни. Только теперь уже не получится. А что может получиться? Нет, ну должен же быть хоть какой-то способ ему напакостить! Надо было маринованного чеснока наесться, что ли! Или свежего? Но не хотелось ведь! Более того, я и сама чеснок не люблю. Первой стало бы плохо мне. И святую воду с духами с меня уже смыли. Ох, черт его дери за хвост! Мне стало по-настоящему страшно. Так страшно, как в детстве, когда я увидела бешеную собаку. Она не могла до меня дотянуться, я была далеко от нее, но в глазах у нее было такое… Безумие, обреченность и смертная тоска. Я представила себе, что могу смотреть такими же глазами — и поневоле задрожала.