Изменить размер шрифта - +
Впрочем, давайте оставим это в стороне. — В последних словах прозвучало нечто, похожее на покровительственный тон.

— Давайте не будем это оставлять, — резко возразила Анна. Таким тоном, конечно, не полагалось разговаривать с начальником подразделения, особенно такого важного и могущественного, как ОВВ, но подобострастие никогда не входило в число ее привычек, а Бартлет, если уж почему-то решил забрать к себе сотрудника, вполне мог знать заранее о его характере. — Учитывая то, что из вашего намека можно понять, будто за этими смертными случаями, возможно, стоит кто-то из служащих или бывших служащих управления.

Директор Отдела внутреннего взаимодействия отвел взгляд в сторону.

— Я этого не говорил.

— Но вы и не отрицали этого.

Бартлет вздохнул.

— Природа человека такова, что он никогда ничего не делает прямо. — Эти слова сопровождала напряженная улыбка.

— Если вы считаете, что ЦРУ может быть скомпрометировано, то почему нельзя обратиться в ФБР?

Бартлет изящно усмехнулся.

— А почему в таком случае не к Ассошиэйтед Пресс? Федеральное бюро расследований обладает массой достоинств, но осмотрительность к их числу не относится. Я не уверен, что вы правильно оцениваете всю деликатность этого вопроса. Чем меньше народа знает о нем, тем лучше. Именно поэтому я не собираю команду, а беру лишь одного-единственного сотрудника. И, как я глубоко надеюсь, агент Наварро, подходящего сотрудника.

— Даже если эти смертные случаи действительно были убийствами, — сказала Анна, — вероятность того, что вам удастся когда-нибудь найти убийцу, крайне мала. Надеюсь, что вы знаете об этом.

— Это стандартный бюрократический ответ, — заявил Бартлет, — но вам не удастся победить меня бюрократическими приемами. Мистер Дюпре говорит, что вы упрямы и “не очень-то любите играть в команде”. Отлично, это именно то, чего я хотел.

Анна не позволила отвлечь себя.

— Вы, по сути, требуете от меня расследования по делам ЦРУ. Вы хотите, чтобы я расследовала ряд смертных случаев, установила, что они были убийствами, а затем...

— И затем собрали бы любые улики, которые позволили бы нам провести ревизию. — Серые глаза Бартлета прямо-таки сияли за окаймленными пластмассовой оправой стеклами его очков. — Независимо от того, кто причастен к преступлениям. Вам все ясно?

— Как в тумане, — отрезала Анна. Опытный следователь, она хорошо умела разговаривать и со свидетелями, и с подозреваемыми. Иногда достаточно было просто внимательно слушать. Однако чаще возникала необходимость как-то нажать, спровоцировать собеседника на ответ. Искусство и опыт вступали в дело, когда были нужны. История, рассказанная Бартлетом, пестрела уклончивостью и умолчаниями. Анна понимала инстинктивные попытки коварного старого бюрократа сказать как можно меньше, но хорошо знала по опыту, что работать гораздо легче, когда знаешь больше, чем это, строго говоря, необходимо. — Я не собираюсь блефовать вслепую, — заявила она. Бартлет заморгал.

— Прошу прощения?

— У вас должны иметься копии этих досье “Сигма”. Вы, несомненно, тщательно изучили их. И все же утверждаете, что не имеете понятия о том, что представляла собой “Сигма”.

— К чему вы все же клоните? — его голос стал заметно холоднее.

— Вы покажете мне эти досье?

Губы Бартлета чуть заметно изогнулись в подобии улыбки.

— Нет. Нет, это невозможно.

— Но почему же?

Бартлет снова надел очки.

— Я нахожусь здесь не в качестве подследственного. И тем не менее я восхищен вашей тактикой допроса.

Быстрый переход