Он стоял рядом с выходом для пассажиров, высокий, красивый мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в синюю спортивную куртку с красным галстуком. Судя по его широкой улыбке, он был искренне рад встрече с Анной.

— Добро пожаловать в Новую Шотландию, — сказал он. — Меня зовут Рон Арсено. — Темноволосый, кареглазый, с худым продолговатым лицом и высоким лбом. Этакий Дадли-молодчина, мысленно охарактеризовала она его.

— Анна Наварро, — представилась она, сильно стиснув его ладонь. Мужчины всегда ожидают, что протянутая для пожатия рука женщины будет вялой, словно дохлая рыба, и поэтому она всегда жала руки мужчинам как можно крепче: это задавало тон общению и позволяло им понять, что она “свой парень”. — Рада познакомиться.

Он наклонился, чтобы взять чемодан, но Анна, улыбнувшись, покачала головой.

— Благодарю вас, я сама.

— Вы впервые в Галифаксе? — похоже, он решил между делом проверить, что она собой представляет.

— Да. Сверху он кажется очень красивым.

Вежливо усмехнувшись в ответ, он зашагал рядом с нею через здание аэровокзала.

— Я буду организовывать ваше взаимодействие с властями Галифакса. Вы получили документы?

— Да, благодарю вас. Все, кроме банковских проводок.

— Сейчас они уже должны быть готовы. Если я найду их, то переброшу вам в гостиницу.

— Спасибо.

— Не за что. — Он, прищурившись, посмотрел куда-то вперед — контактные линзы, поняла Анна. — Хотите правду, мисс Наварро... Анна? Кое-кто в Оттаве никак не может понять, почему вы так заинтересовались этим дедом. Посудите сами: восьмидесятисемилетний старик умирает в своем доме от естественных причин. Знаете ли, этого можно было ожидать.

Они подошли к автомобильной стоянке.

— Тело находится в полицейском морге? — спросила Анна.

— Нет, в морге местной больницы. Ожидает вас в холодильнике. Вы связались с нами прежде, чем старикашку успели закопать в землю, — это хорошая новость.

— А какая же плохая?

— Труп был уже забальзамирован для похорон.

Анна даже вздрогнула.

— Это могло исказить токсикологическую картину.

Они подошли к темно-синему “Шевроле” последней модели, который всем своим видом прямо-таки убеждал всех окружающих в том, что принадлежит полиции. Арсено открыл багажник и положил туда чемодан Анны.

Некоторое время они ехали молча.

— А кто же вдова? — спросила Анна. О ней в полученных документах ничего не говорилось. — Тоже из французских канадцев?

— Местная. Из Галифакса. В прошлом школьная учительница. Такая суровая старуха. Я хочу сказать, что испытываю большую неловкость перед леди: она ведь только что потеряла мужа, и похороны, как предполагалось, должны были состояться завтра. Мы были вынуждены просить ее отложить их. К тому же приехали родственники из Ньюфаундленда. Когда мы упомянули о вскрытии трупа, она, мягко выражаясь, не пришла в восторг. — Он взглянул на Анну и снова уставился на дорогу. — Поскольку уже поздно, думаю, что лучше всего будет, если вы сейчас устроитесь в гостинице, а завтра, рано поутру мы могли бы взяться за дело. Патологоанатомы готовы встретиться с нами в семь часов.

Анна почувствовала острый, почти болезненный приступ разочарования. Ей хотелось приступить к работе прямо сейчас.

— Заманчиво звучит, — ответила она и снова умолкла. Было приятно иметь помощником такого офицера, который, похоже, нисколько не чувствовал себя обиженным появлением эмиссара американского правительства. Арсено держался настолько дружественно, насколько это вообще можно было себе представить.