– Из ментовки чего ушел? – неожиданно спросил Сергей Михайлович.

Антон весь подобрался, но внешне остался все таким же холодным и равнодушным. Этот тип знал о его службе в полиции, или этот вопрос – чистейшая провокация? Может, они когда-то встречались? Почему он назвал полицию «ментовкой»? По привычке? Никогда в ней не работал, поэтому к новому названию ведомства не привык? Или, наоборот, работал, но ушел в период проведения внеочередной переаттестации? Вопрос за вопросом пронеслись в голове Антона. Нужен был ответ, потому что вся его линия поведения должна соответствовать легенде. И он должен учитывать все варианты, но склониться придется к какому-то одному, наиболее вероятному. Скорее всего, этот Сергей Михайлович в самом деле раньше работал в милиции. Есть что-то в нем, остатки каких-то манер.

Вывод напросился сам собой. Его собеседник служил в милиции и ушел оттуда до переименования ведомства, а последнее звание у него было не ниже майора. «Ладно, – подумал Антон, – интуиция – вещь хорошая, но надо его как-то спровоцировать на признание».

– Не заладилось, вот и ушел, – небрежно дернув плечом, ответил он. – Вляпался в ситуацию, фактически попал, заодно с другими, «под раздачу». Знаете сами, как такое бывает! Одни напортачили, а другие виноваты. Там же виноватых назначают.

– Это точно! – рассмеялся Сергей Михайлович. – Там, как в армии. Когда виноватого нет, его назначают. Если у тебя лапы вверху не имеется, то назначают тебя. Ладно, как говорится: свояк свояка видит издалека. Я тебя понял. Парень ты, чувствуется, хороший, поэтому я тебе работенку подыщу. Самое главное, что тебе надо усвоить, – не кусай кормящую тебя руку. Давай!

Давать следовало руку для пожатия. Антон протянул свою и сразу ощутил силу лапищи нового знакомого. Рука мягкая, теплая и сухая. Видно, что человек не нервничает, чувствует себя как в своей тарелке, ситуацию контролирует и ничего не боится.

Новости от начальства Полина принесла на следующий день. «Тойоту» она сфотографировала во всех ракурсах, звук записи оставлял желать лучшего, но, по ее словам, специалисты обещали запись подчистить. Зато имя и отчество нового знакомого, машина с регистрационными номерами – все оказалось подлинным.

Взяв Антона под руку, Полина старательно изображала его подружку. Шла рядом, игриво пинала ногой камушки, вскакивала на бордюрные камни, а на лице витала счастливая умиротворенная улыбка. Актриса из помощницы получалась хорошая. Не выходя из образа, Полина рассказывала Антону о результатах проверки.

– Боруцкий Сергей Михайлович, сорок четыре года, подполковник полиции. Сейчас на пенсии по выслуге.

– Дай-ка, угадаю, – чуть сжал руку девушки Антон. – Работал в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями, так?

– Совершенно верно, мистер Холмс, – хихикнула Полина. – Городское Управление. Алексей Алексеевич отметил особенно тот факт, что Боруцкий ушел на пенсию без всякого скандала и негатива. Честно говоря, мог и не уходить.

– Ясно, – кивнул Антон, – причина лежит вне сферы профессиональной деятельности. Если человек уходит оттуда, где у него все хорошо, значит, он уходит туда, где все будет еще лучше. У меня не создалось впечатления о нем, как о человеке, уставшем от жизни и от работы. Полон энергии, оптимизма, жажда деятельности из него так и прет.

– Алексей Алексеевич не исключает, что Боруцкий ушел из полиции для того, чтобы вплотную заниматься теми противозаконными делами, которые он покрывал, будучи на службе. И еще он считает, что в Управлении остался кто-то из его подельников и продолжает покрывать эту деятельность.