На этом моменте Томас запнулся, уставившись на книгу, которая по-прежнему лежала на полу.

Его зрачки медленно расширились от удивления.

— Что это? — сдавленно спросил он. — Откуда это здесь? Аль, где ты нашла эту книгу?

— Она уже лежала здесь, когда я зашла, — лаконично ответила я, решив пока умолчать про свое видение. Поинтересовалась: — Книга тебе знакома?

— Да, — обронил с болезненной ухмылкой Томас. — Даже более чем.

Словно нехотя, сделал шаг, другой. Наклонился и поднял книгу.

Его пальцы с такой нежностью погладили переплет, что у меня не осталось сомнений. Книга прежде принадлежала Джессике. И, скорее всего, это был подарок Томаса.

— Это стихи, — чуть слышно проговорил он. — Мой любимый поэт.

Никогда бы не подумала, что Томас является ценителем поэзии. Нет, в моем присутствии он частенько читал книги, но ограничивался лишь весьма специфичными произведениями, призванными помочь ему в расследованиях убийств и в прочих рабочих вопросах.

— Я никогда не умел говорить о любви, — еще тише продолжил Томас. — Любые слова о чувствах казались каким-то вычурным бредом. Поэтому я отдал книгу Джессике. Думал, что она поймет… оценит…

Томас замолчал, резко отвернувшись. Но я успела заметить, как его глаза влажно блеснули.

Сердце вновь закололо от досады и ревности. Горько осознавать, что Томас по-прежнему любит Джессику. И еще горше будет сообщить ему печальную правду.

«А может быть, не стоит? — пугливо шепнул внутренний голос. — Гонцов, приносящих дурные вести, принято казнить. Конечно, до этого вряд ли дойдет. Но к чему Томасу знать, что его возлюбленная погибла?»

Это была трусливая, однако весьма заманчивая мысль. Правда, вот беда: что делать с угрозами Тегрея? Он поручил Томасу отыскать Джессику и принца Эдриана за сутки. Я не имею права скрывать от своего напарника настолько важные факты.

Сомнения еще боролись во мне, как вдруг Томас резко втянул в себя воздух, словно гончая, берущая след. Его губы дрогнули в немом вопросе, и он поднес книгу к носу. Широко раздувая ноздри, принюхался к чему-то.

— Книга пахнет смертью, — не вопросительно, но утвердительно проговорил он.

Пахнет смертью?

Я в свою очередь глубоко задышала, пытаясь уловить тот запах, о котором говорил Томас. Но все тщетно.

Томас еще раз принюхался и неожиданно уставился на меня. Наверное, мне стоило сохранить хладнокровие. Спокойно ответить на его взгляд и недоуменно пожать плечами. Я по-прежнему не желала быть тем человеком, кто сообщит ему о смерти Джессики. Но он застал меня врасплох. Я с преувеличенным вниманием воззрилась куда-то поверх его головы и лишь потом осознала, что тем самым выдала себя.

— В чем дело, Аль? — отрывисто спросил Томас. — Ты сама не своя. Ты видела, кто оставил здесь эту книгу?

— Нет, — совершенно честно ответила я. — Я уже сказала тебе. Когда я вошла, она уже лежала на пуфике…

И запнулась, осознав, что ляпнула лишнее.

— На пуфике? — тут же клещом вцепился Томас в последнее слово. — Но как она оказалась на полу?

— Наверное, упала от сквозняка, — соврала я, глядя на Томаса до омерзения честным взором.

Я прекрасно понимала, что поступаю глупо. Надо было не юлить, а прямо рассказать ему обо всем случившемся. Но мое горло перехватывало спазмом от мысли, что именно мне придется поведать Томасу о смерти возлюбленной.