|
— И вам — салют! Как вас сюда занесло? Мисс дю Кане сказала, что у нее тут еще есть дела. Впрочем, никто не знает, что у нее на уме, — он посмотрел на Септембера. — Вы тоже ее знаете? — Слышали вы о том, как ее вместе с отцом похитили? — Так вы, должно быть, Сква Септембер. Конечно, все слышали об этом. — Так все это правда? — Да. Все, все, все. — Никто не удивился, что она выпуталась из трудного положения. — Он кивнул в сторону обнимающейся пары. — Я знаю семью дю Кане двадцать лет. Они крепки, как сталь, но работать у них хорошо. — Он протянул руку в перчатке. — Я Ириоль, Роджер Ириоль. Я командую охраной дома, хотя многие предпочитают назвать нас телохранителями. Большая рука Септембера легла на его руку. — Думаю, что вы и ваши люди появились в самое время. Как вы справляетесь с этими прошлыми привычками? — Он показал на мощные ружья. Ириоль пожал плечами. — Мисс дю Кане обычно достигает того, чего хочет. Очевидно, она знает, что представляет из себя этот мир, и она хочет быть уверенной, что справится с ним. — Он повернулся и хмуро посмотрел на город. — Скажите, что тут происходит? Что вы здесь делаете и почему вы так рады этим пушкам? Ваш друг, Вильямс, мало что объяснил, и я, признаюсь, мало что понял. — На самом деле все не так сложно. — Септембер объяснял кратко, насколько возможно. В это время Этан и Колетта подошли к краю скиммера, обращенному к «Сландескри». — Старый корабль сохранился почти таким же, каким остался в моей памяти. — Изменилось немного. Вы отсутствовали недолго. — Такое чувство, что прошло несколько лет. Это Гуннар Рыжебородый, не так ли? А, Эльфа Курдаг… — Курдаг-Влата, — поправил ее Этан. — Они поженились. — Как осуществляется идея объединения? — Достаточно хорошо. Несколько городов-государств формально объединились, а другие думают присоединяться. — Звучит многообещающе. — Мрачный подтекст внезапно прозвучал и ее голосе. — Миликен рассказал мне все о том, что здесь происходит. И с этим будет покончено. — Это не ваша забота, Эльфа. Почему бы властям не приняться за это кардинально? — Миликен беспокоился о том, сколько времени потребуется, чтобы их остановить, и об ущербе, который нанесут эти преступники. Я не живу лишь для коммерции, Этан. У меня другие ценности, как и у каждого из нас. Мы собираемся арестовать главарей немедленно. Потом законы вступят в силу. — Она показала на заполненную транами улицу. — Траны сделали добро мне и моему отцу. Мы обязаны им. — Как он? — Геллеспон дю Кане умер четыре месяца назад. Если вы помните, отец был плох уже тогда. Мозг — не единственный орган, отказавший ему, и переезд через Тран-ки-ки не принес ему пользы. Он был слишком болен для любого вида пересадки органов, но я не думаю, что он согласился бы на это. Он устал. Его смерть не была неожиданностью. Я уже давно занималась его делами. Вы знаете об этом. Я говорила тебе об этом. — Я помню. — Прошло больше четырех месяцев. Гораздо легче было, когда был жив и внешне руководил компанией. Он был гораздо более тактичен, чем я. Он пытался не смеяться. — Я помню. Вы всегда говорили только то, что думаете. — Точно. Нет других способов вести дело. Мне нужен человек, с которым можно поговорить, кто имеет опыт общения с деловыми людьми и может смягчить раздраженные чувства. Он замер. — У тебя есть с кем-нибудь сейчас любовная связь? — спросила Колетта с обычной прямотой и переходя на «ты». |
