– Город Таллин, – отрапортовал Томас. – Адрес...

– Не нужно, – прервал следователь. – Во‑первых, мы его и так знаем. А во‑вторых, это не имеет сейчас никакого значения.

Томас поразился. Как это – не имеет значения адрес? Адрес, место работы – да с этого в ментовке всегда начинают. Но если не имеет значения адрес, что же имеет значение?

Очень ему хотелось задать этот вопрос, но он сдержался. И был за свою сдержанность вознагражден. Потому что следователь ответил сам:

– Сейчас имеет значение следующее. Первое: вы родились в Эстонии. Второе: постоянно проживаете в Эстонии. И следовательно, являетесь гражданином... Как они сейчас называются? – обратился он к капитану. – Республика Эстония? Или просто Эстония?

– А пес их знает, – ответил капитан. – Думаю, они и сами еще не определились. Пиши: Эстония, и дело с концом.

– И, следовательно, являетесь гражданином Эстонии, – закончил фразу следователь. – Поэтому я делаю вам официальное заявление. Поскольку вы совершили преступление на территории Российской Федерации, вы подпадаете под действие законов Российской Федерации. Мы могли бы, конечно, сунуть вам вполне заслуженный вами срок, и это было бы справедливо. Но вы являетесь гражданином иностранного государства, и ваше осуждение может создать международно‑правовой инцидент, который нам на хрен не нужен. Взаимоотношения Эстонии и Российской Федерации не урегулированы практически ни в какой части, в том числе и в части судопроизводства и сотрудничества правоохранительных органов. Начинать эту бодягу с вас и с вашего дела ни у кого из нас нет ни времени, ни желания. Поэтому я вынес постановление. Учитывая незавершенность вашего преступления и ваше чистосердечное раскаяние, уголовное дело в отношении вас приостановить. Не прекратить, а приостановить, – строго повторил следователь. – А вас, как нежелательного иностранца, выслать за пределы Российской Федерации, а конкретно – за пределы Ленинградской области.

– Как – выслать? – помертвев, спросил Томас. – Куда – выслать?

От волнения и обилия канцелярских фраз в словах следователя Томас почти ничего не понял из того, что тот говорил, но слово «выслать» очень его испугало. От него пахн?уло этапами, пересыльными тюрьмами, какой‑нибудь, прости господи, Коми АССР, столица Сыктывкар, с ее зонами и лесоповалами.

– Вы будете выдворены на территорию своей республики, – сухо объяснил следователь. – Вы все поняли?

– Так точно, все, абсолютно все, – закивал Томас, хотя по‑прежнему не понимал ничего.

– А теперь, Фитиль, послушай меня, – вступил в разговор капитан. – Я с ребятами неделю потратил, чтобы тебя прихватить. И мы это сделали. Но благодарности не получим. Так что считай, что тебе здорово повезло. Но если ты хоть раз появишься в Питере, хотя бы даже туристом, крупно пожалеешь. Это дело будет тебя ждать. И получишь по нему на всю катушку. Это лично я тебе обещаю, а моему слову можно верить. И я не посмотрю, иностранный ты гражданин или не иностранный. Все запомнил?

– Все, товарищ капитан, – заверил Томас. – Спасибо, товарищ капитан. Можно только один вопрос? Почему я нежелательный иностранец? Верней, почему нежелательный, это я понимаю. Но почему иностранец?

Капитан и следователь с недоумением посмотрели сначала на него, потом друг на друга, а затем разом расхохотались. Капитан даже хлопал себя по ляжкам и приговаривал: «Я не могу! Нет, не могу! Мы тут на ушах стоим, а он...»

– Ты газеты хоть иногда читаешь? – отсмеявшись, спросил он.