Сандра Браун. Прозрение
– Брэндон, прошу тебя. – Мам, но мне нравится так делать, потом ты сможешь засушить изюм. Син покачала головой и печально вздохнула. Ее мать, которая в этот момент вошла в кухню, услышала этот вздох. – Что тут происходит? Чем ты недовольна, Синтия? – Ладония направилась прямиком к кофейнику и налила себе чашку кофе. – Твой внук вылавливает изюм из каши и раскладывает по краю тарелки. – Очень изобретательно! Син взглянула сначала на мать, потом на молочные капли, стекавшие на стол с каждой ягоды. – Мама, я ругаю его, а ты хвалишь. – Ты что, встала не с той ноги? Опять? – Между этими двумя вопросами она выдержала паузу. И сделала это намеренно. Таким способом Ладония Паттерсон хотела подчеркнуть: у ее дочери участились приступы плохого настроения. Син притворилась, что не заметила иронии в словах матери, и принялась вытирать молочные пятна кухонным полотенцем. – Ешь тост, Брэндон. – А можно я возьму его в комнату и съем, пока буду смотреть мультфильм? – Можно. – Нельзя. Эти два противоречивых ответа были произнесены одновременно. – Мама, но ты же знаешь, что я не разрешаю ему… – Я хочу поговорить с тобой, Синтия. Наедине. – Ладония помогла четырехлетнему Брэндону слезть со стула и протянула ему в салфетке тост. – Только не сори. – Она слегка шлепнула ребенка, подгоняя его к двери, а потом повернулась к дочери, чтобы заговорить с ней, но та опередила ее: – Мама, ты должна прекратить постоянно вмешиваться. Так я никогда не приучу Брэндона к дисциплине. – Дело здесь вовсе не в этом. – Ладония – стройная, привлекательная, только что принявшая душ, строго посмотрела на дочь, стоявшую по другую сторону кухонного стола. Син не хотелось выслушивать неизбежные материнские наставления. Она бросила озабоченный взгляд на часы. – Мне надо идти, иначе я опоздаю на работу. – Садись. – Я не хочу начинать день со спора. – Садись, – спокойно повторила Ладония. Син опустилась на стул. – Хочешь кофе? – Нет, спасибо. – Ты сама не похожа на себя, Синтия, – начала мать, усаживаясь напротив дочери с чашкой свежего кофе. – Ты какая-то озлобленная, раздражительная, придираешься к Брэндону. Если бы я не знала, что могла бы подумать, что ты беременна. Син вытаращила глаза. – Как тебе только могло прийти в голову такое. – Синтия, где твое чувство юмора. И вообще, что с тобой происходит в последнее время? – Ничего. – Ладно, тогда я объясню, что с тобой происходит. – Мама, давай не будем снова заводить этот разговор. Я прекрасно знаю все, что ты скажешь. – И что же я скажу? – Я не живу полноценной жизнью. Тим умер два года назад, но моя жизнь на этом не кончилась. Я молода, у меня все впереди. У меня чудесная работа, с которой я хорошо справляюсь, но это еще не все. Мне необходимы интересы и вне службы. Надо выходить из дома, общаться с людьми своего возраста, заводить новых друзей, вступить в клуб родителей-одиночек. – Син печально улыбнулась матери. – Правильно? Вот видишь, я все это знаю наизусть. – Тогда почему ты ничего не делаешь? – Потому что этого хочешь ты. А не я. Ладония положила руки на стол и наклонилась вперед. – А чего хочешь ты? – Не знаю. |
