– Мне ежевичные и лавандовые свечи, – деловито указала я на разноцветные баночки, – а еще шарики для ванны.

Фред, родившийся в Питерборо и знавший каждую, простите, дворнягу, доходчиво объяснил, куда податься лавочнице, чтобы недорого купить доски, лак, магические затирки от жука-короеда и прочие непонятные штуки, названия которых звучали почти как ругательства. Подсказал, где нанять грузчиков и найти плотника со стекольщиком. Я внимательно слушала, стараясь ничего не упустить, а самописное перо натужно скрипело по странице блокнота.

– И последнее, – наконец объявил новый знакомый, – не забудьте оформить разрешение на торговлю.

– Какое еще разрешение?

Мужчина кивнул мне за спину. Я оглянулась, упершись взглядом в светящиеся весы. Очевидно, дата была вовсе не днем открытия лавки, а датой получения разрешительной грамоты.

– Разрешение в торговой гильдии. Когда лавка будет отремонтирована, надо заполнить бумаги.

– Записала! – проследила я за тем, как перо поставило последнюю точку. – Спасибо, Фред.

– Не за что. – Он подвинул сложенные в бумажный пакет покупки: – Держи.

– Сколько с меня? – спохватилась я, сделав вид, что совершенно не покороблена панибратским «ты», будто мы были старинными друзьями.

– Приветственный подарок.

– Зачем?

Щедрость плохо знакомых людей меня всегда настораживала. Обычно, получив малость, потом отдаешь в три раза больше.

– Ты, Алекса Колфилд, никогда не жила в маленьком городке, поэтому не в курсе, но у нас принято друг другу помогать.

– Раз так… – неохотно приняла я пакет, не представляя, как отказаться от дара после столь пламенной тирады. – В таком случае, как только открою лавку, пришлю чай. Какой вы… ты… предпочитаешь?

– Любой, если только его заваривает красивая хозяйка чайной лавки.

И почему же Фред Оутис, несмотря на дурацкое имя, глупую фамилию и холодные, влажные ладони, был таким милым?

– Тогда до встречи, Фред. – Я направилась к двери. – Заходи на чай. Только не сегодня.

– Почему? – окликнул он из-за прилавка.

– В моей лавке заколочены окна, чай просрочен, а входную дверь перегораживает прилавок.

– Звучит заманчиво.

– Заманчиво ровно до того момента, пока не увидишь это безобразие собственными глазами, – фыркнула я и, толкнув входную дверь, буквально вывалилась на улицу.

Сначала направилась в одну сторону, потом опомнилась, резко развернулась и пошагала в противоположную. Похоже, после встречи с сексапильным лавочником вид у меня был столь ошарашенный, что две лицеистки, ставшие свидетельницами метаний, залились ехидным хихиканьем. А может, они просто знали, какой одуряющий эффект производил сероглазый хозяин лавки «Тысяча мелочей» на особ женского пола, случайно подпавших под его обаяние.

Правда, не успела я сделать и нескольких шагов, как Фред меня снова окликнул, заставив оглянуться:

– Алекса, подожди!

Он подошел и протянул сложенный вчетверо листок.

– Когда будешь заказывать материалы, то скажи, что тебя прислал Оутис-младший и просил передать вот это.

– И что там?

– Посмотри, – улыбнулся он, снова продемонстрировав ряд белых зубов.

Я развернула записку и прочитала крупные печатные литеры: «Не обманывать!»

– Спасибо, Фред Оутис, – с иронией махнула я «грозным письмом».