После того как встречу объявили законченной, Шефер поехал на лифте вниз, туда, где располагалась закрытая парко-вочная стоянка. Он до сих пор не мог унять чувство безумного восторга, что показалось ему тревожным симптомом. Набор игральных костей буквально прожигал ему дыру в кармане брюк.

Ему, как никогда, хотелось играть. Именно сейчас, и немедленно! «Четыре Всадника»! Или, что еще лучше, «Солипсис». Его новая версия игры. Но сейчас никак нельзя было поддаваться подобному искушению. Слишком опасно, даже для такого специалиста, как он.

С самого первого дня заседаний Шефер парковал свой «ягуар» на одном и том же месте. В конце концов, у него оставались свои правила, которым он неукоснительно подчинялся. Он, например, никогда не платил за стоянку и с таким же постоянством каждый день вынимал из-под «дворников» целые пачки штрафов в пять долларов.

Сегодняшний день не стал для него исключением.

Он небрежно вынул никчемные штрафные квитанции и скомкал в небольшой бумажный шарик, который так же беспечно швырнул на землю.

– Я пользуюсь дипломатической неприкосновенностью, – насмешливо ухмыльнулся он, садясь в «ягуар».

Эндшпиль

Шефер понимал, что вся сложность заключается не только в его параноидальном состоянии. Несколько жалких идиотов из посольства теперь наблюдали за каждым его шагом, едва он выходил из собственного кабинета. Казалось, теперь они стали открыто презирать его, особенно женщины. Кто посмел настроить их против него? Ведь кто-то должен ответить за это!

Получалось, что теперь он стал белым, британским вариантом О. Дж. Симпсона. Жуткий тип, да еще лишенный колорита. Виновен, хотя на суде было доказано обратное.

По этой причине Шефер предпочитал оставаться в кабинете за закрытой дверью. Иногда он запирал ее на замок. Он выполнял оставшуюся за ним работу с раздражением, чувствуя всю ее ненужность. Его сводило с ума то, что теперь он оказался в настоящей ловушке и представляет собой посмешище для персонала посольства.

Шефер нехотя играл на компьютере, ожидая того момента, когда можно будет возобновить сеансы «Четырех Всадников», но остальные игроки отвернулись от него. Все они, как один, утверждали, что игра стала слишком опасной, включая даже простое общение. Эти идиоты никак не хотели понять, что именно сейчас и начиналось самое интересное.

Долгое время в течение рабочего дня Шефер просто пялился на улицу. Он слушал радиопередачи, а в это время внутри него накапливалась злость. Он уже не мог обходиться без игры.

Внезапно кто-то постучался в дверь его кабинета. Джеффри резко повернул голову, одновременно ощутив острую боль в шее. Зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос своей новой секретарши, которую ему выделили на время. Мисс Вайн Хамерман говорила по внутренней связи.

– Вас хочет видеть мистер Эндрю Джонс.

Эндрю Джонс? Шефера потрясло это известие. Итак, начальник отдела лондонской Секретной Службы оказался в Вашингтоне. Шефер этого не знал. С какой стати Джонс явился сюда? Этот тип слыл очень крутым и неглупым парнем и, уж конечно, сейчас пришел к Шеферу не на чашку чая с печеньем. Его нельзя заставлять ждать.

Джонс выглядел почти сердитым. Он начинал терять терпение. Его серо-стальные глаза оставались холодными, лицо жестким и суровым, как и полагается солдату в Белфасте. И как бы в противоположность серьезности Джонса рыжие волосы и такие же усы смягчали это впечатление, делая Эндрю чуть ли не веселым и добрым малым. В Лондоне он получил прозвище «Эндрю Рыжий».

– Давайте пройдем в ваш кабинет. И не забудьте закрыть за собой дверь, – скомандовал Эндрю.

Шефер понемногу оправился от первоначального шока и теперь сам начинал злиться.