Линк почувствовал, что с ней происходит нечто важное, наметился какой-то внутренний перелом. Сейчас она испытывает необычное состояние, какого не испытывала за восемь лет брака с этим Дэниелем Лансингом. Однако она привыкла относиться к себе без должного самоуважения. Возродить, это самоуважение за столь короткое время было очень трудно.

— Смешно, не правда ли? Можно ли представить меня похожей на вашу сестру? — шуткой она старалась скрыть набегающие слезы. Это ей плохо удавалось. Слезы непроизвольно текли по щекам. — Никогда в жизни мне не стать храброй, — всхлипнула она.

Он внезапно подался к ней, прижал к груди. Она не пыталась освободиться, наоборот, доверчиво прильнула к нему. Поток слез усилился. Он крепко и нежно держал ее в объятиях.

— Шш…ш, — шептал он, уткнувшись носом в ее шелковистые волосы, стараясь успокоить ее, как ребенка. — Все хорошо. Мы сделаем так, как вы хотите, Чанни. Только перестаньте плакать. Ну, пожалуйста, прошу вас. Если вы хотите уйти, уходите. Я знаю кое-кого, кто сможет вам помочь. Ребята сделают все, чтобы вы были в безопасности. Это я вам обещаю.

Она уйдет, подумал он, исчезнет из его жизни, а ему придется вернуться к своему обычному существованию, к привычной для него душевной пустоте.

Внезапно его поразила мысль: боже, ведь она ровесница Шейлы. Но какая между ними разница. Кон обожает сестру, а Дэниел Лансинг относился к Чандре не более как к удобному, удовлетворяющему его физиологические потребности телу. Возможно, Чандра считала, что любовь и должна быть такой. Ну, а я? Я на пятнадцать лет старше ее. Но разве такая разница может повлиять на чувства?

Ее всхлипывания становились все глуше. Линк отчетливо ощутил тепло ее тела, его податливость, приятную выпуклость ягодиц, крутизну бедер, волнующую плотность грудей, прижавшихся к нему. В какое-то мгновение она сама почувствовала, как он напрягся, тесно прижимаясь к ней. Она попыталась уклониться от его объятий. Помимо своей воли Линк сдавленно застонал. Его тело, привыкшее повиноваться, теперь вышло из-под контроля. Оно жаждало обладать этой женщиной, которая магически действовала на его инстинкты.

И все же он заставил себя ослабить объятия, взял ее за талию и легонько отстранил от себя. Она подняла глаза. В них читалось удивление, смешанное с ожиданием. Ему стало ясно, что она поняла, какие чувства его обуревают.

— Простите, — хрипло пробормотал он, не зная, что сказать. В смущении он еще немного отодвинул ее, полагая, что она сразу же воспользуется предоставленной свободой и ускользнет из его рук. Вместо этого, к его удивлению, она обвила его шею, подвинулась еще ближе, прижалась с такой чувственностью, что у него перехватило дыхание. Поддаваясь своему порыву, она поцеловала его.

Губы у нее были мягкими, горячими, податливыми. От прилива чувств он застонал. Застонала и она. Горячая волна желания захлестнула его. Близость ее тела превратилась для него в сладкую пытку. Он напрягся, как струна.

Он чувствовал, как ее ладони крепко держат его за шею. Ее губы жадно прижались к его губам. Внезапно, не сдерживая себя, он стал страстно целовать ее губы, глаза, щеки, шею, плечи, словно моряк, после дальнего и долгого плавания потерявший голову из-за продолжительного воздержания.

Ее язык блуждал по его губам, намереваясь впитать в себя их вкус, звал его к ответным действиям. Через мгновение она чуть откинулась назад. Его язык оказался у нее во рту. В барабанных перепонках запульсировала кровь, когда он ощутил прикосновение ее языка. Оно было похожим на уколы маленьких стрел, пронзающих его плоть.

Его руки гладили ее бедра, ласкали тело. Когда он дотронулся до мягких округлостей ее грудей, то не смог сдержать стон. Она прижала свои груди к его жарким ладоням, и он почувствовал, как напряглась его возбужденная плоть.