Хвалебные панегирики в прессе незамедлительно привлекли внимание кинопродюсеров, и на Лео посыпались предложения об экранизациях; некоторые из них он удовлетворил своим согласием. Так, в Лондоне, в 1921 году состоялась премьера «Маркиза де Болибара», а в 1922 году был экранизирован рассказ «Рождение Антихриста». Помимо этого, Лео Перуцу удалось подписать контракт с монстром киноиндустрии — MGM, остановившим свой выбор на «Прыжке в неизвестное» (примечательно, что этот роман был одной из любимых книг легендарного мастера саспенса Альфреда Хичкока, вдохновив его на ряд решений в его собственной картине «Жилец»). Сотрудничество с волшебным миром кинематографа никоим образом не повлияло на творческую активность Перуца-литератора. Более того, прекрасно памятуя о восторженных рецензиях на «Маркиза де Болибара», где его сравнивали аж с самим Александром Дюма рег., он вознамерился повторить свой давешний триумф, и, право же, это ему удалось! В 1923 году увидел свет роман «Тюрлупин» (в русском переводе — «Парикмахер Тюрлупэн»), где мастерски была воссоздана эпоха герцога де Ришелье, прекрасно знакомая отечественному читателю по мушкетерским хроникам, а герои повествования своей удалью, отвагой и предприимчивостью вполне могли состязаться с д'Артаньяном, Атосом, Портосом и Арамисом.

К этому времени в жизни Перуца все складывалось просто замечательно. Супруга одарила его двумя дочерьми, книги издавались и переиздавались колоссальными тиражами, была начата и успешно продвигалась работа над романом «Эх, яблочко, куда ж ты катишься?». Этот роман, опубликованный Перуцем в 1928 году, стал настольной книгой для культового создателя литературной бондианы — Яна Флеминга, почитавшего Перуца за гения. Выход книги способствовал возникновению своего рода ажиотажа вокруг автора и его очередного творения. Перуц буквально купался в лучах славы, популярность его у читающей публики достигла апогея. У него появляются уже совершенно сибаритские замашки: Перуц начинает заниматься коллекционированием. Собственно, страсть к коллекционированию жила в нем всегда, но именно шумный успех его произведений, снискавший ему не только славу, но и прочное финансовое благополучие, способствовал реализации его амбиций коллекционера. Предметом главной страсти Перуца явилось холодное оружие, и множество образчиков мечей, сабель и ятаганов, украшенных драгоценными каменьями, красовалось на стенах его обиталища. И вот на фоне этого благополучия и успеха происходит трагедия: его супруга, ожидавшая появления третьего ребенка (на сей раз — мальчика), погибает при родах…

Случившееся едва не лишило его рассудка. Перуц стал завсегдатаем спиритических сеансов, исступленно пытаясь через медиумов наладить потустороннюю связь с супругой. Предлагаемые суррогаты «общения» вызывали у него ужас и отвращение; пытаясь забыться, он окружает себя прелестницами из высшего общества, участвует в бесчисленной череде пирушек и оргий. Но все напрасно. Некоторое душевное равновесие Перуц обретает лишь с возвращением к творчеству. На сей раз он обращает свое внимание на театральные подмостки. В 1939 году его первое драматическое детище — пьеса «Поездка в Прессбург» — увидело огни рампы. Премьера оказалась весьма успешной, что доставило автору определенное удовлетворение, подвигнув на создание новых произведений.