Мужик был коротко острижен, чего я тоже не встречал у крепостных. Бердыш на усеченной ручке, превратившийся в секиру, он заткнул за спину, так, как носят разбойники топоры.

    -  Ты что, солдат? - спросил я, имея в виду его короткую стрижку.

    -  С чего ты взял? - не очень любезным тоном ответил он вопросом на вопрос.

    -  Показалось.

    -  Если кажется, нужно креститься.

    -  А как ты к сатанистам попал? - продолжал допытываться я.

    -  Поймали, - неопределенно ответил мужик. - У меня с ними давние счеты… Да, видать, опять не судьба им моей кровушки попить.

    Отвечал он неохотно, лениво цедя слова. Мне его тон не понравился, и я прекратил разговор. В молчании мы прошли минут десять. Впереди, за поворотом дороги, заржала лошадь. Не сговариваясь, мы остановились и одновременно приготовили оружие.

    -  Давай-ка, барин, расставаться, - шепотом сказал мне спутник. - У тебя своя дорога, у меня своя.

    -  Погоди, - остановил я его, - если там люди из замка, вдвоем будет легче отбиться, а если это ищут меня, то доберешься с нами до города.

    -  Мне бы лучше до леса, - угрюмо пробурчал он.

    -  Послушай… как, кстати, тебя зовут?

    -  Ну, к примеру, Иваном.

    -  Слушай, Иван, я не собираюсь лезть в твои дела. Делай, как знаешь. Но в таком виде ты долго не пробегаешь. Тебя первый встречный властям сдаст. Мне все равно, кто ты есть. Если беглый солдат, то помогу, чем смогу, я вашу судьбу понимаю. А если разбойник, то иди своей дорогой.

    -  Перекрестись, что не врешь, - приказал Иван.

    Я не очень умело перекрестился. В принципе, мне до этого человека не было никакого дела, но что-то притягивало к нему, и я не хотел так просто с ним разойтись.

    -  Ладно, - неохотно согласился Иван, - и то, правда, оголодал я, который день во рту крошки не было. Коли не лукавишь, помоги.

    Мы крадучись двинулись дальше. За поворотом в рассветном сумраке проглядывалась знакомая двуколка с большими колесами и две фигуры возле нее. Ко мне бросилась зареванная, несчастная Аля и припала к груди.

    -  Уж, как я боялась, Алешенька! - говорила она между всхлипываниями. - Как ты пропал, и нигде нету… Где искать, не знаю… Люди добрые сказали, что в хоромину тебя повезли… Ан, и там пусто… Всю ночь ждем… Семена совсем измучила…

    Под Алины причитания мы подошли к двуколке, на которой сидел хмурый и заспанный Дусин «аморет» Семен.

    Узнав меня, он без лишних слов начал разворачивать лошадь.

    Вчетвером на двуколке нам было не разместиться, и я посадил Алю к себе на колени. Она, преодолев крестьянскую стеснительность, обхватила мою шею руками и прижалась к груди. Ее живое тепло окончательно вернуло меня к реальности, и сразу захотелось всего земного: любви, еды и сна.

    Глава двадцатая

    Когда мы добрались до резиденции портного, окончательно рассвело. Дом уже начал просыпался. По двору сновала хозяйка и кухонные девки. Я попросил Котомкину накормить и устроить Ивана. Они ушли в глубь подворья, а мы с Алей - в нашу комнату. Через минуту туда явился Фрол Исаевич, тоже встревоженный моим исчезновением.

    Я вкратце, без мистических подробностей, рассказал, что со мной приключилось и как нам с Иваном удалось бежать. Видок у меня был еще тот, ободранный и утомленный, так что, думаю, у портного никаких сомнений в правдивости моего повествования не возникло.