Есть еще одно возможное, но недостаточно исследованное объяснение того, почему иногда наблюдаются признаки горя, дополненные слезами, когда человек слышит радостные новости. Возможно, в таких случаях сильная радость переполняет эмоциональную систему и исключительно сильная эмоция вызывает кратковременные проявления горя. Гнев может служить защитой против горя, заменой горю, а иногда и лекарством от него. Когда отвергнутый влюбленный испытывает гнев при воспоминании о полученном отказе, его отчаяние ослабевает. В моменты гнетущего одиночества печаль возвращается, а затем снова уступает место гневу. У некоторых людей гнев постоянно находится «в резерве», готовый вспыхнуть при малейшем признаке утраты, чтобы не допустить возникновения чувства горя.

Некоторые психотерапевты утверждают, что продолжительные печаль и горе, возникающие как реакция на утрату, являются следствием гнева, обращенного вовнутрь. Если бы страдающий человек мог бы направить свой гнев наружу, на покойного за его смерть, на бессердечную возлюбленную, на супругу, учителя или босса, то тогда печаль и горе оказались бы «излеченными». Хотя это действительно может произойти, я сомневаюсь, что такая реакция является типичной. Нет ничего необычного в том, чтобы испытывать чувство гнева в отношении человека, ушедшего из жизни, но гнев никоим образом не является при этом единственным чувством, а его выражение не может быть обязательным или надежным лекарством от испытываемых печали или горя.

В наши дни люди часто принимают медицинские препараты, предназначенные для ослабления сильных проявлений печали и горя, для облегчения испытываемой скорби. У меня нет возражений против использования препаратов для ослабления депрессии — эмоционального расстройства, о котором мы поговорим в этой главе. Но я гораздо меньше уверен в том, что для людей полезнее не испытывать печали или горя по поводу тех естественных утрат, с которыми мы сталкиваемся на жизненном пути, если только депрессия человека не носит клинического характера. Печаль и горе могут помочь залечить рану, нанесенную тяжелой утратой, и без них страдание, вызванное такой утратой, могло бы продолжаться дольше.

При приеме соответствующих препаратов человек не будет выглядеть испытывающим страдание, и это может быть очень плохо. Печаль и горе, отражающиеся на лице и в голосе, взывают к другим людям о помощи. Такая социальная поддержка в виде заботы со стороны друзей и родственников оказывает исцеляющий эффект. Человек, принимающий лекарства для того, чтобы не проявлять печали и горя, может получать меньше такого полезного внимания. Я не собираюсь предлагать намеренно проявлялись выражения печали и гнева на лице и в голосе ради получения помощи от других людей. Эти выражения являются непроизвольными, а не преднамеренными, но одна из их эволюционных функций состоит в том, чтобы заставлять тех, кто видит эти выражения, проявлять участие и заботу.

Другая функция выражений печали и горя состоит в обогащении восприятия того, что означала понесенная потеря. Мы прекрасно знаем, что мы ощущаем при плаче, знаем о страдании, ощущаемом на нашем лице после многократных выражений горя и печали. Вряд ли бы мы не знали, что означала для нас потеря, если бы на лице не было никакого выражения эмоции; разумеется, мы бы это знали, но мы бы не ощущали потерю в полном объеме, если бы медицинские препараты ослабили бы наше проявление отчаяния. Еще одна функция печали состоит в том, чтобы позволить человеку восстановить свои ресурсы и сохранить свою энергию. Разумеется, этого не может произойти, когда печаль заменяется горем, которое истощает ресурсы.

Я хотел бы предупредить читателя. Нет надежных данных о том, как люди, принимающие лекарства, проявляют реакции печали и горя, когда скорбят по умершему или когда страдают от потери другого рода. Мы не знаем, что здесь можно посоветовать, и я могу лишь предложить читателям самим заняться изучением этих вопросов. И вновь я подчеркиваю, что не рассматривал ни патологические реакции на потерю, ни случаи клинической депрессии (в конце этой главы я объясню, чем клиническая депрессия отличается от печали и горя).