— Вот как? Не знаю, — сказал собеседник. — В сути своей эта теория кажется мне весьма правдоподобной.

Далгетти покачал головой.

— Предположим, я инженер, — начал он, — и вот я вижу, как на меня надвигается лавина. Я мог бы точно знать, как ее остановить — куда поместить динамит, где воздвигнуть бетонную стену и так далее. Только это знание не поможет мне. У меня ведь нет ни времени, ни силы, чтобы использовать их.

То же самое касается и человеческой динамики, как в отношении масс, так и отдельного индивидуума. Потребуется несколько месяцев или лет, чтобы изменить убеждения какого-либо человека, а когда у вас сотни миллионов… — Далгетти пожал плечами. — Социальные течения слишком огромны для чего-либо, кроме как самого слабого, в высшей степени постепенного контроля. Фактически, вероятно, самыми ценными результатами, полученными на основе исследований, являются не те, которые показывают, что можно сделать, но те, которые показывают, что сделать нельзя.

— Вы говорите очень уверенно, — заметил незнакомец.

— Я психолог, — вполне правдиво ответил Далгетти. Он не добавил, что он также сам является и объектом исследований, и наблюдателем. — И, боюсь, что я слишком много говорю. Дурная привычка.

— Ну что вы! — возразил его собеседник. Он прислонился спиной к поручню и протянул неясно видимую в тени руку с пачкой сигарет. — Закуривайте?

— Спасибо, но я не курю.

— Вы — редкое исключение. — В темноте в свете зажигалки на мгновение мелькнуло лицо незнакомца.

— Я нахожу другие способы расслабиться.

— Хорошо для вас. Кстати, сам я профессор. Английской литературы в Колорадо.

— Боюсь, что я в этом предмете профан, — сказал Далгетти. Он секунду он ощутил чувство потери. Слишком уж сильно его мыслительные процессы отличались от способностей обычного человека, чтобы он хорошо разбирался в литературе или поэзии. Но вот музыка, скульптура, живопись — это совсем другое. Он глядел на широкие сверкающие воды, на станции, темнеющие на фоне первых появляющихся звезд, получая истинное наслаждение от всей этой симметрии и гармонии. Человеку нужно обладать такими развитыми, как у него, чувствами, чтобы понять, насколько же прекрасен этот мир.

— Сейчас я в отпуске, — сказал собеседник.

Далгетти ничего на это не ответил.

После паузы незнакомец продолжил:

— Наверное, вы тоже?

Далгетти ощутил небольшой укол-вопрос — личностный вопрос, задаваемый совершенно незнакомым вам человеком. Ладно, уж это-то вполне естественно для девушки, вроде Гленны, но профессор же должен лучше знать правила вежливости.

— Да, — коротко ответил он. — Просто турист.

— Кстати, меня зовут Тайлер, Хармон Тайлер.

— Джо Томсон.

Далгетти пожал протянутую руку.

— Мы можем продолжить нашу беседу, если вы останетесь здесь на некоторое время, — сказал Тайлер. — Вы затронули некоторые интересные аспекты.

Далгетти задумался. Возможно, стоило оставаться здесь столько, сколько пробудет на станции Банкрофт, в надежде узнать что-нибудь еще.

— Возможно, я пробуду здесь еще пару деньков, — добавил он.

— Хорошо, — сказал Тайлер.

Он посмотрел вверх, на небо, где уже вовсю светили звезды. Но палуба все еще оставалась пустой.