Вот короткий, но весьма показательный пример косвенного метода фиксации внимания пациентки: вызывая у нее воспоминания событий и ситуаций прошлого и индуцируя, благодаря фиксации внимания на них, состояние транса, автор, вероятно, способствовал развитию возрастной регрессии за счет осторожного использования событий из прошлого, о которых он узнал от Джейн и ее мужа после обстоятельных расспросов.

Кроме того, на самых первых этапах лечения была сделана попытка использовать речь младенцев, все эти слоги "ма", "па", "да" и т. п. как средство научить пациентку говорить. Однако это ущемляло ее самолюбие и подчеркивало ее младенческую беспомощность при разговоре. Это было явно очень опасное средство, хотя позже автор сказал Энн, чтобы она делала это, когда бывает в комнате одна, поскольку она "обещала" делать все, что ей скажут.

Кроме того, автор был единственным человеком, который верил в нее, и поэтому ей захотелось доставить ему удовольствие, а также встать с ним на равных в его глупых трюках. Таким образом, наряду с принудительными, эмоциональными мотивами научиться существовало особое состояние амбивалентности, смешанной симпатии и антипатии. За каждым таким сеансом следовало некоторое улучшение, и Джейн с энтузиазмом сообщала автору о проделанном накануне.

Стихи были перефразированы и вставлены в ситуацию, чтобы персонализировать их в соответствии с прошлым Энн. Так, на одном сеансе был упомянут некий уличный адрес, и Джейн по сигналу автора написала: "Энн и Билли целовались, сидя на дереве". Краска стыда на лице Энн показала, что она полностью помнит этот эпизод из своего детства, и автор сразу же воспользовался этой ситуацией, чтобы зафиксировать внимание Энн, снова подчеркнуть время, место и трудности при заучивании детских стихов и необходимость всегда вслушиваться в каждое слово, в каждый слог и звук. Таким же образом были использованы другие, более или менее вызывающие смущение события из прошлой жизни Энн.

Однажды утром, когда Джейн готовила ужасно безвкусный завтрак для Энн, последняя оттолкнула Джейн в сторону. В тот же день, войдя первой в кабинет автора, Энн, с трудом выговаривая слова, сказала: "Я сержусь на вас, мне очень жаль, очень жаль".

Выражение лица Энн показывало, что она очень зла на Джейн, что она сожалеет об этом, что она чувствует, что автор преследует какую-то цель, заставляя их вести себя подобным образом, и что она хочет убедиться в этом.

В ответ на это автор продекламировал ей экспромтом сочиненное им стихотворение, а Джейн тут же присоединилась к нему:

"Энн сердита, а мы рады,

Зато мы знаем, как ее обрадовать,

Бутылка вина заставит ее сиять,

А муж захочет ее обнять".

В ответ Энн действительно просияла: "Он приезжает! Наконец-то!" Так уж совпали события, что ее муж действительно приезжал в эти дни в город, и весь этот сеанс был посвящен планированию, как проведут эти замечательные дни Энн и ее муж. При этом несколько раз удалось добиться того, чтобы Энн вслух назвала некоторые мероприятия, запланированные на эти дни. Автор похвалил ее за разборчивость некоторых ее замечаний, ее речи вообще и сказал несколько иронически, что, как бы зла она ни была, худшее еще впереди. Удивительным был и ее ответ: "Я готова". Она начинала понимать, что происходит улучшение.

Затем автор научил Джейн, как нужно ей теперь, запинаясь и спотыкаясь, читать стихотворение о пресловутой гороховой каше. Она удивительно быстро усвоила это, а потом автор попросил Энн, которая ничего не знала об их сговоре, прочесть с Джейн это стихотворение, как бы та ни ошибалась.