– А почему так много?

– Я же не в казино иду! Верну сдачу! Гугер, а ты отдай мне ствол.

– Нафиг тебе ствол? – тотчас встопорщился Гугер.

– Вас там двое, а я один.

– Да тут все квашеные, плевком повалишь…

– Вот ты оставайся и плюйся по ним. А я пойду в церковь стенку канифолить.

– Я думаю, он прав, – поддержал Кирилла Валерий. – Ну, просто деревня же… Мало ли чего.

– Окей, – не стал спорить Гугер.

В автобусе Гугер достал из бардачка увесистую кожаную кобуру.

– Обойма, – показал он, вытащив большой чёрный пистолет. – Предохранитель. Курок. Пуля вылетает из этой дырочки.

«Streamer», – прочитал на пистолете Кирилл.

– Сколько патронов?

– Тринадцать для врагов, один для себя.

Валерий в это время отсчитывал деньги.

– Лучше мелкими, наверняка сдачи нет, – посоветовал Кирилл.

– Постарайся взять товарный чек, – попросил Валерий.

– Тут не «Ашан», какой товарный чек?

– Ладно, я разрулю этот вопрос с Лурией…

Гугер с Валерием ещё некоторое время возились со снаряжением, и наконец захлопнули дверки. Автобус тихонько зафырчал и упятился за угол школы. Кирилл отправился в свой класс, собрал шмотки и спрятал их в дальний угол за сломанные парты. Пистолет Кирилл бережно завернул в какую-то ветошь и зарыл в кучу мусора и хлама: никакой вор не догадается искать что-либо здесь.

На улице возле дома Мурыгина, местного торговца, толклись и галдели какие-то дети совсем не местного вида. Кирилл завернул в проход между двумя штакетниками. Выстланная досками дорожка вела к крылечку веранды.

Веранду Мурыгин использовал как магазин. Помещение пополам перегораживал прилавок, возле него отоваривались шестеро или семеро туристов – молодых мужиков и женщин. Кирилл понял, что это их дети околачиваются на улице. Места у прилавка Кириллу не было, и он встал у стены, ожидая своей очереди и разглядывая туристов.

Мужики были загорелые, небритые, потные, голые по пояс, в банданах, в длинных шортах до колен и в пляжных сланцах. Женщины пришли в бейсболках, в тугих майках, в обтягивающих бриджах и кроссовках. Туристы казались здоровыми, полными сил, весёлыми. Но раздражённому Кириллу всё не нравилось. Мужественность мужиков выглядела дешёвкой, бодрячеством мелких клерков или автослесарей, палаточных бизнесменов или установщиков евроокон. Сексапильность женщин с круглыми задницами и налитыми грудями напоминала вчерашний воздушный шарик, который за ночь одряб, но утром на жаре и солнце раздулся обратно.

– А фанта у вас есть? Мне полторашку.

– Скотча широкого моток.

– Девочки, я такое мороженое только в детстве ела! Вафельные стаканчики! Надо взять детёнышам!

– С пятихатки сдашь?

– Репелленты какие? Только эти?

– Хлеба не забудьте, четыре булки.

– Смотрите, сухофрукты! Какой кошмар, полный совок!

– А молока свежего где можно купить?

– Ленка, ты мне тысячу не разменяешь?

– И вот этих конфет ещё пакетик. Так по конфетам соскучилась!

– Серёжа, не бери ты чипсы, опять изжога будет.

– Вискаря нету, да?

– Девчонки, мы берём «Балтики» четыре кейса и две водки. А вам красного или белого?

– Дима, куда вам столько пива?

– Нет, я такое не пью… Это ужас какой-то, а не вино!

– Сока яблочного две коробочки дайте.

– Батареек пальчиковых упаковку.

После нескольких дней одичания весь ширпотреб цивилизации для туристов был неудержимо соблазнителен.