— Я не пойду. Пусть убивают… — сказал Сарыбаш, двумя руками подправляя только что наложенную на голову повязку. — Кто хочет, уходите. Я с братом буду…

Но его никто, кажется, не слышал. Даже Мараучу, во всем до этого готовый поддержать Сарыбаша, и тот пополз на четвереньках в обратную сторону, мало что соображая в происходящем и продолжая шептать под нос:

— Дэвы, дэвы пришли. Позвали, они пришли…

Рука Мараучу вдруг на что-то натолкнулась, ощупала и подняла тяжелый предмет.

— Автомат… — сказал он. — Автомат Ногая…

Но отстреливаться от дэвов Мараучу не собирался. И потому отбросил автомат в сторону.

— Что там? — спросил Сарыбаш.

Мараучу не ответил, только быстрее зашевелил руками и ногами. И Сарыбаш вынужден был сам подняться, потому что стрельба прекратилась, подойти и поднять автомат покойного брата.

— Идите ко мне, дэвы… — Сарыбаш погрозил в темноту поднятым автоматом.

Новая автоматная очередь заставила его пригнуться и присесть рядом с Ногаем. Потом тело Ногая вздрогнуло — автоматный ствол в темноте, видимо, опустился ниже, и несколько пуль попали в покойного. Сарыбаш даже с места не сдвинулся, только положил руку на еще теплую грудь брата. А стрельба снова прекратилась…

Глава первая

Солтанмурад, Биймурза и Мараучу знали троих из собравшихся в тесном кабинете дежурного пункта полиции на туристической базе. Вообще-то, говоря по правде, они хорошо знали только одного, начальника этого самого пункта, долговязого и всегда злого старшего прапорщика полиции Шахмырзу Чолахова, хвастливого и бестолкового человека, но ловко умеющего вовремя поддакнуть начальству и потому находящегося у начальства на хорошем счету. А в лицо знали и даже при встрече здоровались с двумя другими — с капитаном районного отдела полиции Чаммой Пашаевичем Тотуркуловым и куратором туристической базы майором ФСБ Гилястаном Гирокаевичем Хаджимырзаевым из Нальчика. Четвертый из собравшихся в кабинете представителей власти, армейский старший лейтенант Виктор Юрьевич Ослябя, как он сам представился, был им совершенно не знаком. И вообще появление в деле армии было для них непонятным явлением. Тем более такого представителя армии. Нарукавная эмблема старшего лейтенанта была им знакома только по слухам — летучая мышь над земным шаром, но о военнослужащих, прозванных на Северном Кавказе «летучими мышами», говорили много. Откуда и для чего появился на туристической базе старший лейтенант спецназа ГРУ — было неясно. И вообще странно, что все эти люди уже оказались здесь в такой ранний час, перед наступлением рассвета, словно специально дожидались возвращения группы горных спасателей. Ведь здесь никто еще не должен был знать о случившемся в горах. При входе на туристическую базу их на мониторе системы видеонаблюдения за территорией заметил, видимо, Чолахов и вышел навстречу. Выслушал короткое сообщение и сразу повел к себе на пункт, велел подождать у входа, говорил внутри помещения несколько минут, потом позвал всех троих.

Наверное, точно их дожидались. Так казалось. Но тогда это — провал. И с ними вели бы себя иначе, и наручники нацепили бы обязательно, и обыскали бы на предмет наличия оружия. Однако пока ничего подобного не было.

— Докладывайте, докладывайте, — прикрикнул на спасателей старший прапорщик и посмотрел на капитана полиции Тотуркулова, ожидая одобрения. — Солтанмурад, ты старший, ты и докладывай…

Слова старшего прапорщика уже звучали как обвинение. Так вообще-то разговаривают следователи с арестованными. А пришедших, кажется, никто арестовывать пока не намеревался. И они не знали, что стоит рассказывать. Впрочем, этот вопрос осложнений и вопросов не вызывал.