Комаровский держался проще, но с достоинством. Строкач удовлетворённо отметил, что шеф взял себя в руки и выглядит «на все сто», как и подобает серьёзному бизнесмену, за которым стоят большие деньги и серьёзные люди.

Комаровский и Шик остановились в двух шагах друг от друга.

– Здравствуйте, Глеб Анатольевич, – сказал Шик, широко улыбаясь.

Сверкнули золотые зубы («Верх пошлости!» – подумал Строкач), а потому улыбка получилась неживой – словно улыбался не человек, а манекен.

– Приветствую, – отозвался Комаровский без всякой приветливости.

– Как поживаете?

– Не жалуюсь.

– Значит, хорошо поживаете, – Шик покивал. – А жена и дети? Здоровы?

– Может быть, перейдём к делу? – не дрогнул Комаровский. – Подозреваю, что вас мало интересует здоровье моих близких.

– Почему же? – Шик сделал вид, что обиделся. – Мне всегда интересны подробности жизни моих деловых партнёров.

– Мы не деловые партнёры, – напомнил Комаровский.

– А что нам мешает ими стать?

Пока Шик и Комаровский вели эту лёгкую словесную дуэль, постепенно подходя к главному, Строкач в очередной раз проанализировал диспозицию. Несмотря на то, что он примерно знал, где могут располагаться огневые точки, выделить их он не сумел. Не нашёл и оперативного командного пункта, хотя догадывался, что с него вся поляна должна просматриваться, как на ладони.

Закончив осмотр, начальник службы безопасности банка «Ветрогорский кредит» перевёл взгляд на Шика. «Оппонент» не выглядел опасным и беспощадным противником. Наоборот, он излучал дружелюбие, одновременно изображая своего в доску парня – искреннего и слегка глуповатого. Однако Строкач (и Комаровский, разумеется, тоже) прекрасно знал, кто скрывается за этой маской невинности, и иллюзий в отношении Шика не питал. С тех пор, как этот автослесарь сколотил свой первый миллион и купил «корону», ни один из бизнесменов Ветрогорска не мог чувствовать себя уверенным в завтрашнем дне. Шик (в миру известный под именем Константина Юсупова) считал, видно, своей обязанностью быть в каждой бочке затычкой. При этом команда Шика, набранная из таких же «отмороженных», как и он сам, действовала решительно, нагло, напролом, быстро завоевав себе репутацию беспредельщиков. Для одних эта репутация была свидетельством силы, для других – поводом позлословить о скором закате карьеры автослесаря. Но и те, и другие предпочитали не связываться, давая Шику то, чего он от них требовал. Конечно же, долго это продолжаться не могло, раньше или позже коса найдёт на камень, но до этого времени ещё нужно было дожить. И желательно – с минимальными финансовыми потерями.

– …Мне нужен этот кредит, – говорил тем временем Шик, глядя на Комаровского в упор. – Тут целый проект завертелся. Представьте: мотели, как в Америке, через каждую сотню километров, тут тебе и бензоколонка, и домики со всеми удобствами, и телефон, и ресторан…

«…И палёная водка, и девочки на ночь, и наркотики», – мысленно продолжил список Строкач, но мнения своего высказывать не стал.

– Я не понимаю только одного, – признался Комаровский. – Почему я должен инвестировать ваш сомнительный проект без гарантий получения прибыли?

Шик набычился и засунул руки в карманы. Неуловимым образом его дружеская улыбка превратилась в оскал хищника:

– Потому что вы даёте деньги не мальчику патлатому, а мне, Константину Юсупову. Ещё вопросы есть?

– У меня масса вопросов, – Комаровский остался внешне спокоен.