– Удила Чингисхана!

– Латинская буква S, – поправил я, возвращая себе записную книжку. – Мы хотим знать, где это и что оно из себя представляет?

– Ольхон-остров ходи, да, – старик потянулся к моему уху ловить очередного «злого духа», но я его остановил.

– Спасибо, достаточно. Лучше скажите, почему вы называете этот знак удилами Чингисхана?

– И что такое Ольхон? – тут же добавила мисс Энни.

Дед и внучка посмотрели друг на друга, почти одновременно пожали плечами, а потом Айгуль, лучше владеющая русским языком, затрещала, как весенний дрозд на ветке дуба в графстве Суссекс.

– Ольхон – остров большой! Самый большой-большой на Байкал, да! Там зверя много, птицы много, горы есть, пещеры есть, да! Туда охотники не ходят, там в Белой горе дух Чингиса живёт! Страшно-о?! Ой-ой-ой!

– Там знак, – шаман нарисовал на золе ту же букву S.

Малышка кивнула и пояснила:

– Удила для лошади. Чтоб покорной была, да-да, чтоб слушалась хозяина. Дух Чингисхана – хозяин Ольхона, да-а…

В жилище как-то сразу стало очень тихо. Даже огонь в очаге притих и не потрескивал, пожирая сухие ветки. В широко раскрытых глазах мисс Челлендер замерло предвкушение разгадки мистической тайны или потустороннее ощущение прикосновения к чему-то оккультному. А может, я просто поэтизирую расслабленное состояние рыжей англичанки. Да и вообще, кажется, уделяю ей слишком много своего внимания…

– Стало быть, сегодня здесь заночуем, – решительно хлопнул себя по коленям папин денщик, нарушая священную тишину. – А с утречка лодку раздобудем, и на Ольхон. Пошукаем, как там чего. Чингисхан-то, поди, давным-давно как помер, небось не укусит!

Детально описывать весь остаток вечера, наверное, не стоило. Я и не буду.

Вполне достаточно сказать, что каждый из нас нашёл чем заняться. Мисс Энни Челлендер куда-то ушла с прихрамывающей Айгуль. Возможно, пошли осматривать какие-то местные достопримечательности или знакомиться с женским населением. Их дело.

Суровый казак занялся убитой мною рысью, ему зачем-то срочно понадобилось снимать с неё шкуру. Лезть к нему с вопросами или советами – это только нарываться.

Я же остался у огня, старик шаман заставил меня выпить ещё пару медных чашек этого странного чая. А знаете, даже затягивает. Что они туда намешали? Неважно…

Вдвоём мы долго рассматривали страницы в записной книжке моего отца.

Я даже пытался читать ему вслух, что там было написано, но он меня не слушал, ему это не было интересно. Зато старик с видимым удовольствием водил грязным ногтем по чёрным перьевым рисункам и тихо урчал себе под нос, словно разговаривал с картинками.

Сам я видел их уже добрую сотню раз, но, честно говоря, мало что понимал. Какие-то закорючки, пляшущие человечки, схематические изображения животных – зайца, лисы, медведя, лошади и змеи. К чему и зачем – не пояснялось. Просто под латинской S, или удилами Чингисхана, называйте это как угодно, чередой шли эти люди и зверьки.

– Возможно, какой-то шифр? – спросил я.

Дедушка Айгуль недоумённо покосился на меня.

– Ну, я имел в виду, что каждое изображение может быть словом, буквой или какой-то аллегорией? Сакральный смысл? Тайна?

– А-а, – догадался курыканский шаман и покачал головой. – Тайна нет. Заяц прыгает. Медведь сильный. Лошадь скачет. Нет тайна, да.

– А человечки?

– Человек… Не охотник, не рыбак, не мужчина, не женщина. Да-да, человек.