|
Дверь в кабинет командира была закрыта неплотно, в узкую щель вылетали приглушенные голоса. Коля не спешил стучаться, он повернулся к нам и прошептал: - Начальник особого отдела группировки у командира. Может, перекантуетесь в хозблоке?.. - Докладывай, он по наши души тут, - ответил Леха. Коля посмотрел на наши грязные ботинки, потом в сторону лестницы. Мы обернулись - по полу растеклись черные лужицы. Дежурный пожал плечами, вздохнул: - Как хотите, - и постучал в дверь. - Да! - раздался властный голос командира батальона. Леха отстранил Колю и шагнул в кабинет первым. - Разрешите… - Он принял стойку «смирно» и, когда я застыл рядом, продолжил: - Разрешите представиться… - Вольно. Процыв, ты чё там прячешься? - Комбат сидел в кресле за массивным Т-образным столом. Ростом командир под два метра, кулачищи у него огромные. Подковы гнет, сам видел. Скрипнуло сиденье, он оперся на подлокотник и вытянул шею. Коля, буркнув положенное «разрешите», тоже вошел в кабинет. Особист стоял к нам спиной и глазел в окно, скрестив руки на груди. - Начальник особого отдела группировки улетит завтра. Подготовить спальное место, - приказал, комбат дежурному и взглянул на особиста: - Обед и ужин… - Я как все, - отозвался подполковник, не оборачиваясь, - в столовую схожу, Сергей Николаевич. - Понял? - Комбат посмотрел на Процыва. - Так точно! - Коля взял под козырек. - Разрешите идти? - Свободен. Когда дверь захлопнулась, комбат подпер голову рукой и долго сидел молча. Особист хмыкнул: - Смотри, чего творят, - и повернувшись к нам, кивнул в сторону окна. Непривычно он выглядел в полевой форме, я видел его только в повседневке, в кителе и брюках навыпуск. Уловив за окном движение, я взглянул туда - на поле садились две вертушки. Это в такую-то погоду… - На то и спецы, - произнес комбат. Особист кашлянул: - Сергей Николевич, позволите?.. - Взял за спинку стул и придвинул к столу. Этот подполковник всегда был вежлив, рассудителен, и навязанное литературой да кино мнение о том, что все особисты сволочи, никак не вязалось с его повадками, речью и тем, как он курировал наше дело. Выглядел он гораздо старше меня - лет сорок пять, может, больше. Встречались мы с ним часто, пока шло следствие. У меня сложилось впечатление, что мужик он толковый и, в отличие от следователей военной прокуратуры, которых сменилось аж трое за полгода, отнесся к нашей истории серьезно, без ухмылочек и недоверия… Комбат сгреб со стола ключи и пачку сигарет, ухватил полевую сумку и встал. - Захаров, что-то долго вы… - особист опять кашлянул, - добирались… - Так нам борт не выделяли, - брякнул Леха. Комбат поравнялся с нами, показав напарнику кулачище, сказал: - После беседы - в «строевую» за аттестатами, встанете на довольствие, получите оружие. В три часа на инструктаж к начальнику штаба, - и вышел из кабинета. - Есть! - дружно ответили мы хлопнувшей двери. Конвоя в коридоре не было, на первом этаже только наряд по штабу, комбат велит топать за оружием на склад РАВ, после прибыть для получения задачи - значит, отправят в Зону с глаз долой. |
