— Проходите, что же вы стоите, — спохватилась хозяйка. — Зина, вы присаживайтесь, а ты, Юра, помоги мне.

Вслед за Катей Филатов вошел на кухню и остановился пораженный.

— Ты что, роту голодных солдат в гости ждешь? — спросил он, созерцая котлы, котелки, кастрюли, чугунки, горшочки и скороварки, наполненные разнообразными блюдами, а также высокие стопки тарелок, на которые это аппетитно пахнущее великолепие должно было быть разложено. — Да что роту, тут и на батальон хватит. И как это все у тебя на кухне поместилось? А успела когда?

— Многое из своего ресторана принесла. Там банкет сегодня. Ты гостей позвал, не оставлять же их голодными! Тем более что ты вон сколько выпивки принес, — оправдывалась Катя. — А эта Зина…

Филатов глубоко вздохнул: «Начинается…»

— Катя, это просто знакомая. Я же говорил, у нас деловая встреча. Сейчас еще казачий атаман придет — и все. Я бы их в ресторан позвал, но разговор не для чужих ушей. И тебя я попрошу обо всем, что здесь услышишь, не распространяться.

Девушка обиженно посмотрела на десантника:

— Нет уж, милый, я завтра пойду на Самаркандский бульвар и буду орать, как тот попугай…

— Это который «Ваш сын курит, курит, курит, курит»? — удачно спародировал Хазанова десантник.

— Именно. Давай в зал, разбирай стол-книжку. Скатерть на диване. У меня сейчас мясо с грибами на подходе, так что помогай.

— Слушаюсь, товарищ командир, — Юрий шутливо отдал честь, притронувшись правой рукой к левому уху, поцеловал Катю в макушку, для чего ему пришлось чуть-чуть нагнуться, — девушка была на голову ниже высокого десантника, — и отправился в комнату.

Ровно в семь часов на пороге появился атаман. На этот раз он был без своих казацких прибамбасов, заменив их на джинсы, свитер и кожаную куртку. Степенно поздоровавшись с Филатовым и расшаркавшись перед обеими девушками, он втянул носом воздух и спросил:

— Что я слышу? Кормить будут?

— Будут, атаман, еще как будут. И поить тоже, — усмехнулся Филатов. — Все в равных пропорциях. Вы с Зиной старые знакомые, общайтесь, а мы с Катей в наряде по кухне.

Вскоре появился Пак, скромно поклонился и устроился в уголке дивана.

Когда на длинном столе не осталось места, а голодные гости истекли слюной, Катя пригласила всех к столу. Сама она уселась поближе к двери, чтобы вовремя, как она выразилась, менять блюда.

— Сразу видно профессионалку, — отпустил тяжеловесный комплимент казачий атаман. — Ну, лучший в мире драчун, наливай.

Филатов, наливая водку всем, кроме Пака, который не пил вовсе, заявил, что он не лучший в мире.

— Вот лучший в мире, — указал он на корейца. — И к тому же трезвенник. Выпьем за знакомство. Разговор предстоит длинный, да и почти беспредметный, просто выработаем планы на перспективу. Так что не вредно промочить горло, чтобы мозги лучше думали.

Вскоре после первой последовала вторая. Навалив на тарелку по чуть-чуть от каждого из доброго десятка блюд, Филатов почувствовал, как он проголодался за день. Утолив первый голод, он отложил вилку и сказал:

— Вкратце обрисую вам, друзья, сложившуюся ситуацию. Все вы знаете, кроме тебя, Максим, что я устроился охранником к одному богатому человеку, Васнецову Василию Васильевичу. Он нанял меня охранять своего сына…

В течение десяти минут Филатов рассказывал запутанную историю трех похищений Кости. О последней разборке в схроне Гуссейна никто, кроме Пака, не знал, Катя ойкнула, а Зина со скоростью радиста, принимающего телеграмму, строчила в своем блокноте. Когда же Юрий выложил информацию о смерти коммерческого и технического директоров фирмы «Дорога ЛТД», она и вовсе от напряжения прикусила губу: в ее руки попал материал, за который любой журналист продаст душу.