Так вот, дорогие мои читатели, вернее, читатели моего брата: к счастью, существует список, то есть копия оригинала. Доцент литературы, уважаемый г-н Венко Андоновский, сказал бы, что плохо, что в этом мире так много копий и так мало оригиналов (еще вчера, когда я ждал его с готовыми пленками в руках, чтобы забрать у него рецензию на это второе издание, он рассказывал мне о симуляциях и симулякрах и упоминал некоего господина, по-моему, по фамилии Бодрийяр), но в данном случае наличие копии этой тетрадки мне кажется невероятно удачным обстоятельством. Существованием фотокопии стихов моего брата мы обязаны матери г-жи Люции, которая еще тогда, когда Ян подарил тетрадку Люции, прочитала стихи и просто-напросто сделала фотокопию, потому что они ей понравились! Однако, по ее словам, она скопировала только те стихотворения, которые ей приглянулись!

И этот случай «улучшения» оригинала доказывает, что при изготовлении любой копии (как говорит и мой брат в своем «романе»), мы все больше отдаляемся от оригинала, а тем самым и от Бога. Другими словами, от каждого оригинала мы берем только то, что соответствует нашим критериям!

Но, к сожалению, даже эта версия оригинала не дает нам ответа на все вопросы по поводу ее оригинальности, то есть подлинности. Я говорю, следовательно, о подлинности копии, а не о подлинности оригинала! Во-первых, рукопись, лежащая перед нами, содержит только девять стихотворений, а в оригинале, в соответствии с дневниковой надписью моего брата, их было пятнадцать. Вот что он пишет: «…я написал для Люции пятнадцать стихотворений. Отпечатал их на старой машинке в школе, переплел их в картонную папку, озаглавил «Загадка», написал посвящение: «Девушке с раскосыми глазами» (на копии, между прочим, стоит посвящение «Девушке с раскосыми очами»), а на первой странице написал свой номер телефона (которого здесь нет! — м. з.) и послал Люции с одной ее подружкой».

Очевидно, что многое не совпадает. Или Ян плохо помнил, сколько стихотворений он написал Люции, или по ошибке думал, что написал свой номер телефона на первой странице, или кто-то подменил первую страницу рукописи. Но зачем кому-либо это делать? И где найти точно такую же пишущую машинку, у которой к тому же нестандартный шрифт?

Мои сомнения по поводу подлинности (фото)копии разделяет не только Люция Земанек, но и доцент литературы, уважаемый д-р Венко Андоновский. А именно: в одном разговоре на совсем другую тему Люция Земанек сообщила мне, что ее мать в молодости писала стихи и не скрывала своих литературных устремлений. Я попросил Люцию показать мне некоторые из этих стихотворений. Я был в настоящем шоке: стихи были отпечатаны на машинке с таким же точно шрифтом, как и стихи Яна! Тогда я подумал: может ли быть такое, что в рукопись попали стихотворения матери Люции, которая, воспользовавшись тем, что единственный экземпляр «Загадки» навсегда утерян, просто напечатала новый титульный лист «Загадки» (при этом она исправила посвящение и не написала номер телефона, потому что не знала, что он должен был там быть), а потом предоставила свои произведения для второго издания, чтобы они вышли под именем моего брата, который посмертно получил немалое литературное признание?! Таким образом она могла бы символически, пусть и под чужим именем, удовлетворить свои нереализованные литературные амбиции! Ни на минуту не хочу думать, что это так и было. Госпожа Люция Земанек, ее дочь, со своей стороны, когда я спросил, принадлежат ли эти стихи перу Яна Людвика и узнает ли она их, ответила: «Думаю, что да».