Вздохнув в последний раз, я утихомириваю свое сопротивление и позволяю ветрам разорвать меня на части. 

В меня впиваются ледяные иглы и острые зубы, раздирая тело на кусочки, миллиметр за миллиметром. Трансформация длится всего лишь секунду, но каждая клеточка моего тела запомнит эту агонию навечно. 

К боли примешивается ощущение невообразимой свободы. 

Нет границ. Нет пределов. 

Я ветер. 

Годы обучения исчезают, когда неуправляемый порыв тянет меня за собой. Я стремлюсь взлететь, последовать за дразнящейся песней ветра к концу земли и за его пределы. Там утихнет боль, и я освобожусь. 

Освобожусь. 

Эта мысль так заманчива... 

Нет! 

Я представляю себе единственное, что удерживает меня на земле: лицо отца. 

Его губы растянуты в широкой улыбке. На левой щеке виднеется ямочка, а в уголках небесно-голубых глаз - морщинки. Он выглядит счастливым. Гордым. Мне хочется верить, что он был бы горд за меня. 

Подчиненная ветру, я врываюсь в открытое окно и, взволнованная своей быстротой и мощью, обвиваю Вейна. 

Время просыпаться. 

Мои мысли заполняют воздух шепотом, говорят с ветром на тайном языке. Но слов недостаточно, чтобы пробиться. Вейн нуждается в большем, нежели в щекотании моего бриза, обволакивающим его, поглаживающим его щеки и перебирающим его волосы. 

Он должен меня вдохнуть. 

Я стремительно подлетаю к его лицу и жду, чтобы Вейн вдохнул меня. Он делает вдох, и я следую за утягивающим меня воздухом. Проносясь мимо губ Вейна, я отделяюсь от остальной части его дыхания и проникаю глубоко в его сознанию. К его сущности. 

Здесь темно и тесно. Я пытаюсь убежать, стремлюсь освободиться, когда Вейн делает выдох. Боль усиливается, и мои ветра начинают безумствовать. Я - буря, разбивающая мысли Вейна, пытающаяся прорваться на волю. 

"Прос-нись". Что-то шевелится вокруг меня, теплое покалывание энергии переходит в гудение... но прорыва не происходит. Пока еще. 

Желание улететь терзает меня ледяными когтистыми пальцами. Но я думаю об отце. Он всегда был спокоен, всегда был уверен в себе. Был полон жизни и любви. Что бы сделал он? 

Он был бы нежным. Был бы заботливым. 

Не обращая внимания на боль, я расслабляюсь и мягким, легким ветерком проникаю в сознание Вейна. 

"Пожалуйста, Вейн. Проснись". 

Его тело шевелится. 

Я дотягиваюсь до него. 

"Твои люди нуждаются в тебе, Вейн". 

Я чуть не добавляю, что нуждаюсь в нем сама, но все-таки не могу заставить себя произнести эти слова. Я не хочу, чтобы они были правдой. 

Ему не нужно их слышать. 

Судорожно вздохнув, Вейн просыпается, и я оставляю его сознание вместе с вырывающимся у него изо рта неровным дыханием. 

Наконец-то. 

Мое тело наслаждается свободой, и я смотрю в дикие от испуга глаза Вейна. 

Есть лишь один способ узнать, состоялся ли прорыв. 

Я собираю все ветры - мои ветры. Себя. Все части меня, парящие в воздушных потоках, - и зависаю над ним. Если прорыв состоялся, Вейн сможет увидеть мою истинную форму. Если нет - я буду невидима как ветер. 

Пожалуйста, увидь меня. 

Его глаза расширяются, и он вскакивает на ноги, крича что-то, чего я не слышу за шумом ветра. 

Но он видит меня. 

Вейн Вестон готов. 

Из последних сил я стягиваю себя в потоках воздуха в единое целое и отсылаю ветры прочь. 

Это пытка раскаленной кочергой, жуткое избиение и миллион других приносящих боль мучений, которые я не могу описать. Частички платья остужают меня в местах соприкосновения с телом, но их недостаточно, чтобы погасить огонь в моей коже во время трансформации тела.