— Хорошо. А теперь, пожалуйста, сделай одолжение, постучи по колоде.

Богал постучал по колоде.

Секундой позже одна из карт выскочила из колоды и, кувыркнувшись, легла на пол лицевой стороной вниз.

— Подожди, не трогай. Скажи-ка нам, Бобби, какую карту ты брал.

— Даму червей.

— Переверни.

Бобби наклонился и перевернул карту — тройка треф.

Наблюдавшие за игрой пожарные — их собралось здесь десять человек — рассмеялись.

— Облажался, Мэтт! — заметил Дарен Уиккенс, начальник «синей смены».

— Неужели?

— У тебя что, мозги высохли? Бобби выбрал даму червей. А здесь тройка треф. Протри глаза!

Еще один взрыв смеха.

— Ладно, Бобби, постучи по колоде еще разок, — попросил Мэтт.

Богал с удовольствием постучал. Вторая выпрыгнувшая карта тоже кувыркнулась в воздухе и легла на пол лицом вниз.

— Переверни.

Бобби снова наклонился, поднял карту и повернул ее так, чтобы все увидели. Теперь это был пиковый валет.

— Ну, Мэтт, облажался по полной! — подвел итог кто-то из коллег.

— Еще фокусы есть? — спросил другой. — Может, повторишь тот, что показывал на прошлой неделе, когда надо было запомнить три карты?

Несколько секунд Уэйнрайт молчал, потом повернулся к Богалу:

— Что у тебя в кармане?

— Сигареты.

— Что еще?

Богал похлопал по нагрудному карману.

— Ах да, бумажник.

— Открой его.

— Осторожно! — крикнул кто-то. — Смотри, сейчас моль вылетит!

Все грохнули со смеху.

Богал достал бумажник и поднял, чтобы все видели.

— Скажи нам время, Бобби, — попросил фокусник.

Богал взглянул на запястье:

— Черт! Где мои часы?

— Можешь описать их?

— «Касио», на коричневом кожаном ремешке.

Мэтт поднял руку — на запястье висели «касио» на коричневом кожаном ремешке.

— Случайно, не эти?

Бобби Богал обжег фокусника сердитым взглядом — надо же, выставил его дураком!

— А теперь, Бобби, загляни в бумажник и скажи, что ты там видишь.

Бобби вытащил игральную карту и уставился на нее в полнейшем изумлении. Это была дама червей.

— Что за чертовщина! Ну и ну! Как ты это сделал, Мэтт?

— Если скажу, мне придется тебя убить.

Секундой позже взревела сирена.

На стене замигали три сигнальных лампочки. Одна означала небольшое происшествие, требовавшее выезда одной машины. Две — на выезд отправлялась вся дежурная команда. Три показывали, что ситуация крайне серьезная и необходимо привлекать резерв. Резерв состоял из добровольцев, живших и работавших на таком расстоянии от пожарного депо, покрыть которое можно за четыре минуты — на машине или велосипеде.

Все мгновенно вскочили и устремились к выходу из комнаты отдыха с ее диванами, креслами и пребывавшим по большей части в забвении бильярдным столом. Выскочивший первым старший смены открыл дверь к спусковой шахте. Все по очереди соскользнули по шесту вниз и побежали к огромному гаражу, где стояли пожарные машины — большие красные ящики, как называли их здесь. Приходя на смену, каждый первым делом укладывал форму и ставил сапоги с заправленными в них штанинами на определенное место возле машины.

Менее чем за минуту и пятнадцать секунд после сигнала все, кроме водителей — они не могли вести машину в сапогах, — переоделись в огнеборческие доспехи; гаражные двери поднялись, и две первые машины, каждая по восемнадцать тонн весом, завывая сиренами, выехали во двор, а потом, когда движение остановилось, и на улицу.