Рэд покачала головой.

— Бывали в Лос-Анджелесе?

— Нет.

— Может быть, я свожу вас туда когда-нибудь. Кто знает…

Она усмехнулась:

— В Лос-Анджелес я бы с удовольствием.

— У вас ничего не пропало?

— Вроде бы нет.

Он опустил руку в боковой карман и достал часы. Это был ее «свотч».

— Как? — воскликнула она.

Он передал ей часы, и она надела их на запястье.

— Да, вы меня поразили.

— Вы меня тоже.

Вопреки всем своим принципам — и совету Рэкел, — она все же пригласила его на кофе, когда они вышли из такси и он проводил ее к дому.

Он погладил ее по лицу, перебрал пальцами волосы, взял ее руки в свои и, наклонившись, поцеловал в губы.

— Не сегодня. Сегодня мы выпили немного лишнего. Я хочу, чтобы, когда мы займемся любовью, это было что-то особенное.

Рэд закрыла за собой дверь, прошла по общему коридору, мимо прикованного цепочкой велосипеда, поднялась по лестнице и, только войдя в свою квартиру на третьем этаже современного дома у реки Адэр, с видом на Шорэмский порт, заметила на правом запястье браслет.

Тонкий серебряный браслет опоясывал руку удобно и изящно. Незаметно такой не наденешь. Когда же он успел это сделать? Наверное, перед самым расставанием, когда взял ее за руки?

И еще больше сбивало с толку отсутствие застежки. Браслет был цельный. Рэд внимательно его осмотрела, потянула, но так и не обнаружила никакого соединения. Присмотревшись, она обнаружила аккуратную гравировку: дама червей . И символ — сердечко.

Телефон пискнул, оповещая о поступившем сообщении. Рэд достала его и посмотрела на дисплей.

Если захочешь снять, придется подождать до следующего свидания.

Она набрала короткое XXX.

И почти сразу же получила ответ: XXX.

20

Пятница, 25 октября

Рэд сидела у крохотной стойки, с покрасневшими после бессонной ночи глазами. Болела грудь — слишком много сигарет выкурила. В квартире все перевернуто — обычное состояние. Под телевизором и стереосистемой валялись диски, CD и DVD. Надо бы прибраться, но в данный момент она даже и не думала об этом.

На экране лэптопа висела первая страница «Аргуса» с броским заголовком: Брайтонский ресторан уничтожен огнем . Ниже красовалась фотография «Куба Либре» в окружении пожарных машин, с закопченным красивым серым фасадом. На часах было 8.20 утра. В ожидании выпуска новостей Рэд смотрела телевизор, без аппетита отправляя в рот ложку за ложкой овсянку и запивая ее кофе. За окном лил дождь, отчего гнетущий вид с пожарной лестницей напротив казался еще более гнетущим.

Самоубийство? Нет, невозможно. Невозможно . Они просто ошиблись. Что бы ни случилось с Карлом, он не убивал себя. Он не мог этого сделать.

Рэд чувствовала себя ужасно. Октябрь всегда был самым суровым, самым тяжелым месяцем года, преддверием наступающей долгой зимы. А еще ее ожидал паршивый, безрадостный уик-энд. Карл предлагал поехать на выходные в какой-то отель в Нью-Форесте. Теперь об этом можно забыть. Разве что он каким-то чудом выйдет на связь.

Если же нет, то ее ожидал ланч с родителями. Одинокая бедняжка Рэд, ее успешная старшая сестра, счастливая в браке и беременная.

Она чувствовала себя неудачницей, «хромой уткой» в семье. В отличие от Марго, которая не только удачно вышла замуж за благополучного управляющего одного из лондонских хедж-фондов, но и сделала головокружительную карьеру в юридической фирме в Сити.

А еще надо составить описание безобразного домишки, в который нормального человека и пряником не заманишь. И жить дальше, прячась от своего бывшего.