— С тех пор как ты видела его в последний раз, ты изменилась, — напомнил Маркус. — Ярдем среди прочего однажды сказал, что горе нельзя переживать так же, как делать работу: мол, если сильнее стараться, то быстрее закончишь. Надо просто меняться так же, как меняешься всегда. И тогда приходит миг, когда ты уже не тот человек, который страдал от горя.

— А с вами это срабатывало?

— Пока нет, — ответил Маркус.

Маэстро Азанпур вернулся с новой чашкой кофе в дрожащих пальцах и поставил ее перед Китрин. Девушка подула, разгоняя пар, и отпила глоток. При виде ее улыбки старый цинна расцвел.

— Спасибо, маэстро.

— Вам спасибо, магистра, — ответил старик и захромал к окнам — закрыть ставни от холода.

Капли дождя стучали все громче, взрываясь белыми брызгами на серой земле. Китрин права. В битве самое страшное — ожидание. Ну, если ты не получишь кинжалом в живот во время боя. Тогда это и будет самым страшным. Или то, что ты жив и бой закончен, а все твое войско полегло.

На дальнем конце площади появился Ярдем — более темная тень на фоне прочих призраков. Он не пытался бежать, даже не ускорил шаг, просто шел мимо рынка и королевских гвардейцев. Становясь с каждым шагом более реальным. Более осязаемым.

Пригнув голову, он вошел в двери.

— Сэр?

— Спокойно, — сказал Маркус, чувствуя, как перехватывает в горле. — Спокойно.

Кирин встала, внешне совершенно невозмутимая — страх в глазах заметил бы лишь тот, кто прожил с ней почти год под одной крышей.

— Ревизор явился? — спросила она.

Ярдем дернул ухом и кивнул:

— Да, магистра.

Китрин

Паэрин Кларк.

Имя она слышала еще в Ванайях — хотя и не помнила подробностей: звучание просто казалось знакомым, как у имен из старинных сказаний и легенд. Дракис Грозовран. Аэза, принцесса мечей.

Паэрин Кларк.

Китрин расправила юбку, аккуратно выравнивая складки. Сердце билось о ребра, как птица в силках, в груди стоял ком, из-за которого накатывали то судороги, то тошнота. Хотелось пить. Чего-нибудь крепкого, способного расслабить, успокоить, придать смелости. А вместо этого приходится держаться, как учил мастер Кит — опущенные плечи отведены назад, спина расслаблена, — и молиться о том, чтобы ее и вправду приняли за спокойно владеющую собой женщину, а не за девчонку в матушкиных юбках.

Тихий мягкий человек сидел в ее комнате за ее столом, положив ногу на ногу и обхватив колено сцепленными пальцами. Редеющие на лбу волосы, узкие плечи — он мог быть кем угодно. Никем. Блокнот со стальным пером лежал здесь же, однако гость не написал ни слова, даже шифром. Вопросы он задавал спокойно и с улыбкой, выговаривая слова с легким нордкостским акцентом.

— Значит, магистр Иманиэль к этому непричастен?

— Нет, никоим образом, — ответила Китрин. — Мы просто собирались вывезти имущество ванайского филиала в Карс. Ничего другого магистр Иманиэль не задумывал. Если бы у перевала в Беллине не выпал ранний снег, все шло бы по плану.

— А кто решил повернуть к югу?

— Капитан Вестер.

— Расскажите подробнее.

В нижнем этаже все было тихо — ни единого голоса. Капитана Вестера со стражниками Кларк выставил из дома, заменив их дюжиной мечников и лучников. Тишина казалась неестественной и грозной. По окнам барабанил дождь, как тысячи мелких пальцев, тычущих в Китрин. Вдали недобро бормотал гром.

Китрин подробно рассказала все, не утаив ни единой подробности. Как караван выследили антейцы, как фургон попал в Порте-Оливу, как прятали сокровища в соляном квартале.