— Еще кто из знакомых есть? — поинтересовался я у Рябова, надевая очки и каску.

— За восемь месяцев состав группы поменялся. Старшина Вознесенский на повышение пошел, сейчас лейтенант, командует такой же группой где-то на Ленинградском фронте. Остальные кто выбыл по ранению, кто погиб.

— Ясно, — вздохнул я, и завел мотоцикл.

— Встречаемся на опушке! — крикнул Рябов.

Кивнув, я занял место водителя и дождавшись когда сзади сядет фельдшер, он кстати свое оружие и раненого положил в люльку с учетом того чтобы быстро, вернее мгновенно извлечь. Осторожно, чтобы не обеспокоить раненого стронулся с места, разведки на опушке уже не было, успели скрыться в лесу.

Наши наверняка наблюдали за нами, потому что, когда я тронулся с места, пришла в движение и колонна. Так что я направился не к ней, а к дороге, она прибегала ближе, чем находился холм с уничтоженными немцами.

Остановившись у замершего бронетранспортёра, слез с продолжавшего работать мотоцикла и подошёл в передней дверце со стороны Командира.

— Я так понял все в порядке? — поинтересовался полковник.

Под пристальными взглядами фельдшера и раненого было довольно сложно говорить, можно сказать не удобно, но кивнув, я ответил:

— Да, это Рябов. Договорились встретиться дальше, где дорога приближается к опушке.

— Рация?

— Есть, но без питания.

— Это не проблема.

— Я так же сказал, — кивнул я.

— Перегружайте раненого, — приказал полковник.

Мы споро перенесли бойца в кузов бронетранспортера, предварительно накидав на дно тряпок для подстилки. Фельдшер последовал за своим раненым, Казанцев же снова занял место в люльке.

— Тряпку убери, — велел я ему, трогаясь и занимая свое место во главе колонны.

— Хорошо.

Через полтора километра мы увидели стоявшего на дороге Рябова, остальных пока не было видно, в клубах пыли мы остановились рядом с ним. Знакомство прошло быстро.

— Лейтенант Рябов, командир разведгруппы…

— Уже капитан, товарищ подполковник, — поправил меня Василий, пристально и изучающе разглядывая лицо дядьки.

— Хорошо… Полковник Суворов, командир нашей группы. В прошлом командир десантного полка.

— Отец? — сразу же спросил Рябов.

— Дядька, отец вон в люльке второго мотоцикла, — ответил я, отец заметив, что всего обратили на него внимание, помахал рукой: — Ты прав капитан, половина группы мои родственники. Так что нам нужно как можно быстрее добраться до своих.

— Распределяемся по машинам, — приказал полковник: — Своих людей капитан в бронетранспортер, а мы на мотоциклах, на нас трофейная форма. Найдем укромное место, пообщаемся.

— Есть, — козырнул Рябов, после чего стал командовать своими бойцами.

Закончив, он подошел к полковнику, я в это время возился у мотоцикла и о чем они говорят, не слышал. Командир покивал, после чего оба достали карты и стали сравнивать. Ксерокопия нашей карты с неизвестными обозначениями очень заинтересовала капитана, но вида он не подал. Заинтересованность я определил по краснеющим ушам и шее, забавная, но это верная примета.

Пока было время, я пристально разглядывал разведчиков, Рябов не солгал, кроме Кикобидзе ни одного знакомого лица.

Как только мы расселись по местам. Толик сел ко мне на мотоцикл, у разведчиков нашелся свой водитель, а Андрей на «беху» Даля к Бате.

Как только Командир отдал приказ, я снова занял свое место во главе колонны.

У Толика была рация, и он, связываясь с полковником, кричал мне в ухо, куда надо поворачивать.