— Да вы, господин Брад, не обращайте на него внимания, — важно заявил сапожнику Кай. — Он совсем ручной. Без моего приказания шагу не сделает.

Сапожник ничего не ответил, видимо, не в силах пошевелить онемевшей челюстью, и Кай с огром двинулись дальше.

Проходя мимо большого двухэтажного дома рыбника Харла, мальчик чуть притормозил, борясь с искушением постучать в окошко. Вот было бы здорово, если б выглянул не какой-нибудь слуга, а Харл собственной персоной или — еще лучше — его отпрыск Аскол и увидел бы перед собой клыкастую морду огра. Хотя с Аскола, пожалуй, уже хватит…

Время было уже позднее, и больше никто им по пути не встретился. Впрочем, у самого дома Старка мимо огра и мальчика промчался какой-то шальной незнакомец. Задыхаясь на бегу и размахивая руками, он пробежал, кажется даже не заметив их. Зато Ххар этого странного незнакомца почувствовал заранее. За несколько мгновений до того, как Кай услышал торопливый перестук шагов по мостовой, огр вдруг остановился и, напружинив шею, стал напряженно втягивать ноздрями сырой ночной воздух. Уши его зашевелились, на плечах и спине заходили под толстой серой кожей могучие мышцы. Когда незнакомец скрылся во тьме, огр еще некоторое время не двигался, то ли вслушиваясь во что-то, то ли к чему-то принюхиваясь.

— Ты чего? — спросил его Кай. — Эй, дружище Ххар, пошли скорее, а то до утра провозимся… Дружище Ххар!

Огр низко и приглушенно зарычал. Потом вздрогнул и, опустив башку, посмотрел на мальчика.

— Все нормально, — успокоил его Кай. — Какой-то псих. Пошли.

Ххар повиновался. Но через несколько шагов остановился опять. Где-то далеко завыла собака. Ей тут же отозвалась другая. Кто-то, наверное улицы за три-четыре от Кая, прокричал что-то тревожное. Крик взлетел в темное небо и рассыпался меж звезд.

Тут уж остановился и Кай.

Что-то неладное происходило в городе — ясно понял он в ту же минуту. Вроде зарева нигде не было видно и запаха гари не чувствовалось, но жуткое ощущение большой опасности, какое бывает, когда наблюдаешь бушующий пожар, разгоралось с каждой минутой. Кай недоуменно посмотрел на огра. Ххар снова зарычал и затоптался на одном месте. Потом вдруг опустил лапищу и снял с пояса боевой топор.

И тотчас гулко загудел городской набат.

Это могло означать только одно — налет.

Сам по себе налет не нес большой опасности. Обычное дело: кто-то из сиятельных особ, обитающих неподалеку, вдруг решил, что ему неохота выплачивать жалованье своим воинам, они ведь воины — вот и пусть добывают золото мечом. Так уж повелось в королевстве Гаэлон, да и во всех других королевствах: дворяне, владения которых соседствуют, общаются между собой отнюдь не посредством дружеских визитов, а наоборот: норовят грызануть друг друга. Наверное, оттого, что внешних врагов у Гаэлона нет, не с кем королевству тягаться, а оружие не должно ржаветь, и сиятельные брюхи не должны затягиваться жиром. И государь в подобные распри никогда не вмешивается. Потому как не полагается. Не по законам Гаэлона, а по рыцарскому кодексу, который, между прочим, превыше всяких законов.

О подобных пунктах рыцарского кодекса Кай никогда не задумывался. Он четко знал одно: случись налет, где бы мальчик в тот момент ни оказался, он должен немедленно мчаться домой и вместе с матушкой прятаться в погреб. Налет редко когда продолжается больше нескольких часов, и вряд ли налетчики за это время решат покуситься на их домик, совсем не выглядящий так, будто в нем живут состоятельные люди. Другое дело — дом рыбника Харла или кого-нибудь еще из городских богачей.

Знал Кай и еще кое-что: матушка ни за что не пойдет в погреб без него.