Роберт Сальваторе. Путь к рассветуТёмное наследие – 4
Пролог
Она была красива: хорошая фигура, светлая кожа. Ее густые блестящие волосы свободно ниспадали вдоль обнаженной спины. Она действовала открыто, дерзко, прикосновения ее были легки. Так легки. Маленькие ласковые пальчики щекотали его подбородок, гладили шею, грудь… Напрягая каждый мускул, он боролся за то, чтобы не потерять контроль над собой, сражался с соблазнительницей, собирая всю силу воли, еще остававшуюся в нем после долгих лет плена. Он не знал, почему надо сопротивляться, не помнил, что же именно из того, что предлагал другой мир, настоящий мир, поддерживает его силы. И что «правильно», а что «неверно» в этом месте? Какова будет цена наслаждения? Что еще ему придется отдать? Мягкие пальчики продолжали скользить по его телу, массируя трепещущие от напряжения мышцы, вызывая ощущение покалывания всюду, где касались его. Взывая к нему. Упрашивая его сдаться. Сдаться… Он ощущал, как слабеет его воля, и уговаривал себя, что сопротивляться бессмысленно. Тогда он сразу же получит свежие простыни и удобный матрас, а кошмарное зловоние, столь ужасное, что за все годы он не смог привыкнуть к нему, — исчезнет. Она могла сделать так. Она обещала ему. Теряя способность к сопротивлению, он прикрыл глаза и ощутил, какими настойчивыми стали ее прикосновения, почувствовал их острее, чем прежде. Он слышал, как она зарычала; это был низкий, чувственный звук. Они находились на горном гребне, одном из бесчисленных хребтов этой неровной, вздымающейся земли, которая дрожала, как будто была живым существом, дышащим, смеющимся, глумящимся над ним. Они находились высоко. Он знал это. Ущелье за хребтом было очень широким, и все же он не мог видеть дальше, чем на пару футов. Ландшафт терялся в дымной пелене. Бездна. Теперь настал его черед зарычать, но это не был дикий, примитивный звук. Нет, напротив, крошечный светлячок его прежнего разумного «я», который еще оставался в нем, разгорался все сильнее. Он схватил ее за плечо и оттолкнул от себя. Сопротивляясь, она проявила сверхъестественную силу, какую и представить было невозможно, глядя на ее тело. И все же он был сильнее и удерживал свою противницу на расстоянии, внимательно вглядываясь в нее. Сквозь густые волосы на ее голове проглядывал один из крошечных белых рогов. — Не надо, мой возлюбленный, — промурлыкала она. Ее просьба прозвучала настолько убедительно, что едва не сломила его сопротивление. Как и в ее физической силе, в ее голосе было нечто сверхъестественное. Звук его чаровал, обманывал, нес в себе наивысшую ложь, воплощением которой было само это место. Из его груди вырвался вопль, и он изо всех сил отшвырнул ее, сбросив с гребня. За спиной у нее раскрылись огромные крылья, как у летучей мыши, и женщина-суккуб воспарила, смеясь над ним, обнажив при этом кошмарные клыки, которые могли разорвать его шею. Она хохотала, и он понимал, что, хотя он и устоял сегодня, это не победа. Он не мог победить. На сей раз она почти покорила его, подобравшись ближе, чем раньше, а в следующий раз окажется еще ближе. Поэтому она хохотала, издеваясь над ним. Как всегда! Пленник осознавал, что это было испытанием, проверкой. Он знал, кто мучит его. И не удивился, когда плеть хлестнула его по спине, сбила с ног. Он попытался вжаться в землю, ощущая обволакивающую усиливающуюся жару, но знал, что спасения нет. Второй удар заставил его ползти к обрыву. Затем последовал третий удар, и он, испустив пронзительный крик, перевалился через гребень, желая упасть в ущелье, разбить свою телесную оболочку о скалы и наконец умереть… Эррту, великий бейлор, танар'ри, двенадцать футов дымящейся темно-красной чешуи и рельефно выступающих мускулов, подошел к краю пропасти и посмотрел вниз. |
